От тела к культу

Подобным образом в случае со святой из Сорочинец Синод признал устные показания неудовлетворительными. Семеро стариков дали показания об обретении мощей и о чудесах святой, а одна женщина рассказала об исцелении ее матери от одержимости несколькими годами ранее41. Однако сторонники этих культов не могли предоставить письменные документы от более ранних иерархов или от царя, которые бы подтвердили правомочность культа, и это было более существенным для получения официальной санкции от Синода, чем свидетельства живых людей о чудесах, которые можно было игнорировать как невежественные заблуждения.

Попытки приостановить почитание святого не всегда приводили к желаемому результату. Митрополит Филофей и его преемники пытались свести на нет почитание св. Василия Манга-зейского; для этого в 1722 г. Филофей распорядился переместить его останки из главной церкви Туруханского монастыря в отдаленную часовню, а в 1755 г. было запрещено совершать молебствия и поминание Василия Мангазейского. Туруханские монахи, однако, сохранили почитание святого и позднее, в 1788 г., перенесли его мощи во вновь построенную церковь Благовещения. Таким образом, культ возродился, и церковные власти не предпринимали больше попыток его запретить [Пивоваров 1977: 63; Бахрушин 1955: 341].

Новейший культ безымянного святого, возникший в селе Ильинском, встретил жесткое противодействие Синода. Подобно «неопознанным» телам святых, которые являлись в XVI и XVII вв., культ ильинского чудотворца вырос как местный, его распространяли и приходской священник Афанасий Андреев с дьяконом Максимом Петровым, и местный помещик Стефан Нелединский-Мелецкий. В течение пяти лет часовня, построенная в честь этого безымянного святого, привлекала паломников со всех окрестностей: помещиков, крестьян и сельское духовенство, причем все приезжающие признавали «того мертвого за святого» [ПСПР 1898/8: 266]. Даже архимандрит близлежащего Архангельск-Польского монастыря Тихон в день Ильи Пророка служил «над тою гробницею панихиды многократно». Никто не сообщал Суздальскому епископу о новом святом до 1733 г., когда между боярином Нелединским-Мелецким и дьяконом Петровым

184

От тела к культу

произошла ссора. В результате Нелединский-Мелецкий выгнал Петрова из деревни, и, когда последний подал жалобу об утрате своего места светским властям, история культа вышла на поверхность. Сначала Синод распорядился запечатать часовню и предпринять полное расследование касательно «мертвого тела». Спустя восемь с половиной месяцев Синод запретил культ как мошеннический и нарушающий «Духовный регламент». Поп Афанасий был изобличен как главный преступник, лишен сана, высечен и сослан пожизненно в монастырь на тяжелую работу. Остальные клирики и миряне прихода, включая дьякона Петрова, были наказаны менее сурово. Синод распорядился сжечь и так называемые мощи, и часовню, в которой они хранились, и сравнять место с землей [ПСПР 1898/8: 266; ПСПР 1911/10: 62-63]. Поскольку «суеверие» считалось преступлением, характерным для низшего класса общества, представители элиты, которые принимали участие в отправлении культа святого, в том числе и сам Нелединский-Мелецкий, избежали наказания.