Постановление московского церковного собора 1667 г. наводит на мысль, что русские XVII в. придерживались двух взаимно исключающих объяснений существования нетленных тел. Первое из них заключалось в том, что нетленность удостоверяет милость Господа. В отличие от византийских и западноевропейских христиан русские отдавали решительное предпочтение целым телам перед фрагментами костей [ЬепЬо££ 1993]. Русские устанавливали прямую связь между телесным воздержанием святых, целостностью их останков и их способностью вызывать физическое исцеление. Как утверждает молитва св. Иоанну Яренгскому, «Свое бо тело соблюл еси кроме скверны, и нерушимо любовию чтущим тя оставил еси, испущая благоюханиа неизречении, и исцелениа точа неоскудно» 9. Однако, как подсказывает постановление московского церковного собора, существовало и другое, менее похвальное, объяснение нетления мощей. Согласно народным верованиям, которым отдавали дань даже высокопоставленные священнослужители, земля откажется принять тела людей, которые погибли, будучи изгоями общества, особенно если это случилось при особых обстоятельствах. Такие неправедные мертвецы, иногда называемые упирами (вампирами), могли производить опустошения среди живых. Когда они делали это, о чем свидетельствовали необъяснимая болезнь или природные бедствия, от них избавлялись, нанося увечия их нетленным телам 10.

От тела к культу

167

В представлении русских ходячие покойники и умершие святые имели три общих характеристики. Первая заключалась в сохранении способности к осмысленным действиям: они могли выражать свою волю живым, являясь к ним и разговаривая с ними. Вторая — их тела оставались нетленными в отличие от тел обычных людей, которые не были ни святыми, ни пособниками зла и разлагались после смерти. Третьей характеристикой являлась способность их останков влиять на здоровье и обстоятельства жизни людей, как к их пользе, так и к вреду. В то время как нетленные тела считались наиболее действенными, обычные трупы также не были лишены особой силы. Многочисленные заклинания призывали мертвецов как медиумов для излечения болезней или реже для причинения зла п. К мертвым телам не только обращались в общем виде; некоторые заговоры включали и реальные действия с трупами. Например, при совершении ритуала, призванного избавить от пьянства, требовалось выкопать могилу, «где незнаемой мертвец», и прямо обратиться к нему с заклинанием: «А ты, усопшей, сколко времени времени [так!] лежышь, имя нарек, и сколко хмелного ни пиешь, ни ешь хлеба, так бы мне, рабу Божию имярек, хмелного питья ни пити, ни ясти, ни хотети, ни зрети, ни зрети [так!], ни слышити, ни подумати до гробной доски»12. Этот текст показывает, каким образом с помощью тела совершается исцеление: неподверженность мертвого физическому голоду и жажде может вызвать подобное же состояние у человека, произносящего заговор. Целостность тела, которое оставалось нетленным даже через много времени после смерти, надеялись подобным же образом перенести на человека, который обращался с просьбой о помощи. Учитывая эту посылку, не будем удивляться тому, что русские рассчитывали на чудесное исцеление от нетленных мощей святых; в то же время странным кажется верование в то, что такие тела становятся злокозненными вампирами. Словесная формулировка постановления московского церковного собора 1667 г. сама по себе свидетельствует о том, что русские были более склонны рассматривать нетленные тела как тела чудотворцев, а не заложных покойников.