Исследование, в рамках которого написана настоящая статья, было поддержано грантом Международного фонда исследований и обменов (IREX) и Хиландарской исследовательской библиотекой в Государственном университете Огайо. Благодарю за помощь в подготовке этой статьи Николаса Брейфогля, Даниела Коллинса, Александру Коррос и Эрика Зитцера, а также участников мичиганского семинара, особенно Валери Кивельсон, Надежду Кизенко, Изольду Тюре и Кристину Воробец.

От тела к культу

163

приписали заступничеству неизвестного ранее святого, останки которого он обнаружил В последующие дни и недели многие другие люди испытали на себе силу новых чудотворных мощей, приписывая им исцеления и видения. В ноябре того же года специальная комиссия собрала сведения о новом культе, и почитание было одобрено, несмотря на то что имя и личность святого так и остались неизвестными.

Безымянный чудотворец из Архангельска относится к тому типу святых, которые были совершенно неизвестны до обнаружения их мощей. В отличие от большинства святых, святые, чьи мощи были обретены «неопознанными» не снискали почитания при жизни. После их смерти память о местах погребения и даже сами их имена были преданы забвению. Жития этих святых не были известны, а причисление их к лику святых целиком основывалось на чудотворениях, происходивших при их мощах. Культы этих святых возникали в результате единственного события: обнаружения нетленного тела, а также из представлений, основанных на христианском восприятии святости.

Превращение неопознанного тела в объект культа ставит множество вопросов о религиозных взглядах набожных почитателей святых. Что же по их представлениям характеризовало святость? Чем было чудо? Кто решал, были ли «подлинными» святые и творимые ими чудеса и видения? Почему одни культы сохранялись, а другие исчезали? И какие представления имели русские позднего Средневековья о человеческом теле, живом и мертвом, если они могли приписывать исцеления живых контакту с мертвецами? Поскольку культы таких святых возникали исключительно среди верующих, не принадлежавших к элите, они особенно показательны для ментального универсума простых людей в сообществах, далеких от центров церковной и светской власти2. Культы привлекали внимание властей, по этой причине сохранилась документация о них, и официальная реакция выявляет соотношение между государственной религией и народными верованиями в период раннего Нового времени. В дополнение к безымянному архангельскому чудотворцу я выявила несколько подобных случаев, отразившихся в житиях, чудесах, прошениях и следственных делах 3.