Воззрение, что мертвые могут причинять живым болезни, встречается в следующем летописном сообщении, помещенном под 1092 г.:

112 Анучин. Сани... 151.

113 Ср. с моей работой Житие Александра Невского, 38 сл.

114 См. Словари Срезневского и Даля.

115 Анучин. Сани..., 84 след.

104

«Предивьно бысть чюдо ПолотьсцЬ, въ мьчьтЬ: бывъши нощи, тутънъ станяше, по улици яко человіци рищюще біси; аще къто вьілізяше ис хоромины, хотя видЬти, абие уязвенъ будяше невидимо отъ бісовь язвою, и съ того умираху, и не сміяху излазити ис хоромъ. По семь же начата въ дьне являтися на конихъ, и не бі ихъ видіти сам-Ьхъ, нъ конь ихъ видіти копыта. И тако уяз-вляху люди Полотьскыя и его область. ТЬмь и человЪци глагола-ху, яко навие биють Полочаны ... и мънога знамения бываху по містомь, и рать велика бяше отъ Половыдь отъвьсюду». Старорусское навь = тогішю сохранилось, как в другом месте увидим, до сих пор у восточных славян в разных формах116. XXXI Реальным основанием для приведенного рассказа, ярко окрашенного фантастическими чертами, очевидно, служит свирепствовавший в то время мор, от которого целые области опустели; ср. известие под тем же годом: «Въ сиже времена мънози человЪци умираху различь-ными недугы» и т.д. Симптомы эпидемии, внезапное заболевание и скорая смерть, по всей вероятности, вызвали мифологическое толкование, по которому бесы и души умерших наказывают Половчан. В соседних областях слух о Полоцком бедствии принял еще более фантастические формы: карательное выступление загробных духов было связано с подземным гулом, быть может, с тем самым, который описан под предыдущим годом («въ сеже время земля стукну»), и атмосферными знамениями, которыми изобиловала вся данная эпоха. Фантастический слух был подхвачен летописцем, который занес его на страницы Начального свода, предварительно, быть может, снабдив его деталями из литературных источников117. Из более достоверного источника летописец не мог черпать. Это, между прочим, видно как из формы118, так и из характера сообщаемых им сведений.