Возможно, кроме того, что погребальная подробность предыдущего отрывка («съсути могылу велику ... тризну творити») находится в текстуальной связи с указанным местом отдельного сказания.

Что значит в приведенном отрывке сказания «ни бдына діяти», служащее как бы дополнением к «ни тризны творити», об этом высказаны разные предположения. Выяснение значения этой фразы затрудняется тем, что вследствие непонимания ее переписчиками разные списки сказания передают ее по-разному. Так, вместо «бдына»

Шахматов. Разыскания, § 72.

86 Там же. С. 548.

87 Шахматов, §§ 73, 75-76, 78-79, 256.

88 Там же, § 76; А.И.Соболевский в Чтениях в Историческом обществе Нестора летописца, кн. II (1888). С. 68.

99

встречаются чтения «дына», «дыни», «бды не» . Первоначальное слово, к которому восходят эти искаженные формы, несомненно, стоит в связи с корнем бъд-, содержащимся в древнерусских словах бъдЪти — «vigilare», бъдЪние — «л^Ша», ср. будити. Им, несомненно, обозначался обряд сидения ночью над телом усопшего с целью караулить душу, а также веселить ее до предания тела земле. Душа в это время считается опасной для живых: она легко может увести душу спящего. Обряд известен до сих пор у русских и многих других народов. Интересно, что этот обряд у литовцев носит название, происходящее из того же корня — Ьисгупе; это слово означает, по Бецценбергеру (ВеггепЪег%ег\ «собрание, которое проходит в ночь перед погребением, и в которую раньше совершали разные озорные действия»90; ср. также лит. Ьис1и, Ьис1е]и «сторожить, бодрствовать, охранять, в особенности охранять покойника, сторожить покойника»; ЬисДеипуев — «бдение при покойнике и праздник в канун погребения тела»91. XXIII