Этнографическое Обозрение (Москва) 1914, III—IV, 90, 94.

80 Этнографическое Обозрение 92.

81 Holmberg U. Tsheremissien uskonto, 25.

82 Ср. русское голубец = «деревянный столбик с крышею, поставляемый на могилах». Записки русской и славянской археологии Императорского Русского Археологического Общества VII, Ч. II, 51.

83 Suomen Museo 1895, Nr. 3-4, Blomstedt's Aufsatz.

84 Магницкий. Материалы к объяснению старой чувашской веры 166, ср. 244. В немецкой рукописи (с. 49) здесь вставлена фраза: «Над головой умершего

вбивается кол; во время поминовения около этого кола льется пиво и вино, и бросаются кусочки яиц и хлеба»; Holmberg. Ibid. 16, а заключительная русская фраза опущена.

98 ВЖМансикка

Подробности, относящиеся к похоронному ритуалу, встречаются далее в летописных известиях, касающихся полулегендарной жизни княгини Ольги. После смерти мужа, убитого древлянами, Ольга послала им весть:

«"Се, уже иду къ вамъ, да пристроите меды мъногы у града, иде-же убиете мужа моего, да поплачюся надъ гробъмь его и сътворю тризну мужю своему". Они же, то слышавъше, съвезоша меды мъногы зіло, и възвариша. Ольга же, поимъши мало дружины, и льгъко идущи, приде къ гробу его и плакася по мужи своемь. И повелі людьмъ съсути могылу велику, и яко съсъпоша, повелі тризну творити. Посемь сідоша Древляне пити, и повелі Ольга отрокомъ своимъ служити предъ ними».

Рассказ этот, в котором упоминаются обычаи плакать над могилой, устраивать над ней высокий курган и делать на кургане тризну, сопровождаемую питием меда, читался уже в Начальном своде (ок. 1095 г.), куда он попал из какого-то постороннего источника85. Несколько ниже под 969 г. в летописи (Начальный свод и Повесть) помещено известие о смерти самой Ольги: