19 Шахматов. Повесть 362.

20 Приселков считает, что вступление Владимира на Киевский стол было связано с каким-то оживлением языческого культа и введением человеческих треб. Начальное время Владимирова княжения отличалось резким язычеством. Очерки, 22.

80

в.й.мансикка

что оно восходит к раннему Новгородскому своду (1050 г.), где оно читалось наряду с другими самостоятельными новгородскими известиями21. Восстанавливая первоначальный текст приведенного известия, акад. Шахматов придерживался чтения Лаврентьевской и Радзивиловской летописей, где не указано, какому богу посвящен был кумир. Зато ряд других летописей, м.пр. Новгородская I, определенно свидетельствуют, что кумир изображал Перуна. Принимая, кроме того, во внимание, что и ниже, в связи с искоренением язычества, Новгородская I летопись, являющаяся в данном случае единственным источником, опять называет имя кумира: «Перуна посіче», нельзя не высказать предположения, что как в первом случае, так и здесь Новгородский свод действительно выставлял имя Перуна. Но сама форма летописного известия возбуждает некоторые сомнения. Можно поставить вопрос, не существует ли какое-нибудь искусственное соответствие между известиями, касающимися водворения языческого культа в двух разных пунктах объединенной Руси — в Киеве и Новгороде; там и здесь начало идолопоклонства приурочивается ко времени Владимира. Из этого вытекает предположение, что новгородское известие сочинено было под влиянием Киевского свода, положенного в основание Новгородской летописи, в подражание ему. X

Под 983 г., упомянув о возвращении Владимира с похода на ят-вягов, летописец приводит рассказ о мученической смерти двух варягов-христиан, приурочив его к человеческим жертвоприношениям, приписываемым Владимиру. Князь вернулся в Киев

«и творяше требу кумиромъ съ людьми своими. И ріша старьци и бояре: "Мещимъ жребии на отрока и дівицю; на негоже падеть, того зapiжeмъ богомъ". И бяще Варягъ единъ, и бі дворъ его, идеже есть цьркы святыя Богородица, юже съзьда Володимеръ. Бі же Варягъ тъ пришьлъ изъ Грькъ, и дьржаше въ тайні віру хрьстияньску, и бі у него сынъ красьнъ лицьмь и душею; и на сего паде жребии по зависти дияволи. Не тьрпяшеть бо дияволъ, власть имы надъ вьсіми; и сь бяшеть ему акы тьрнъ въ сьрдьци, и тыцашеся потребите оканьныи, и наусти люди. И ріша, при-шьдъше, посълании къ нему: "яко паде жребии на сынъ твои, из-волиша бо и бози собі, да сътворимъ требу богомъ". И рече Варягъ: "Не суть то бози, нъ древо; дьньсь есть, а утро изгниеть; не ядять бо, ни пиють, ни мълвять, нъ суть ділани руками въ древі секырою и ножьмь; а Богъ есть единъ, емуже служать Грьци и кланяються, иже сътворилъ небо и землю и звіздьі и сълньце и луну и человіка, и далъ есть ему жити на земли; а си бози чьто съд&паша? сами ділани суть; не дамь сына своего бісом^'. Они же, шьдъше, повідаша людьмъ. Они же, възьмъше оружие, по-идоша на нь и разъяша дворъ около его. Онъ же стояше на