* Сразу после этого примера в немецкой рукописи и в книге вставлена фраза: «Как видно из типичного выражения „Мы же на предьнее възвратимъся", описание Киевского события содержит позднюю интерполяцию».

77

имени . Новые имена богов появились позже в виде вставок среди новых исторических материалов Начального свода. Составитель последнего дает нам ряд конкретных сведений о состоянии языческого культа во времена Владимира. Он выставляет князя в роли ревностного язычника, по инициативе которого на видном месте резиденции13 воздвигаются идолы для всенародного служения. Один из идолов описан подробно, остальные же перечислены только по имени.

Описание внешнего вида Перуна и приурочение языческого культа к холму, где впоследствии построена была церковь св. Василия, по всей вероятности, основано на устном местном предании о существовании какого-то кумира на холме: по воспоминаниям старого поколения, возможно было спустя 100 с лишком лет (Начальный свод был составлен ок. 1095 г.) восстановить главные, выдающиеся моменты Перунова почитания. Что же касается перечня имен остальных кумиров, то для него вряд ли можно указать источник в существовавшей во время написания Начального свода местной традиции. Скорее предположить, что он составлен летописцем из случайных, где-то им услышанных, отчасти даже литературных, чуждых, во всяком случае, непопулярных и нерусских языческих имен. Характерно опущение Волоса: летописец, очевидно, не признавал его языческим богом. Ввиду искажения позднейшими переписчиками первоначальной формы имен, мы не имеем возможности восстановить тот вид, в котором это из случайно подобранных имен составленное место впервые читалось в летописи. VIII По степени своей оторванности от действительно существовавших условий быта оно напоминает непосредственно за ним последующее сообщение о кровавых жертвоприношениях в Киеве. Это последнее сообщение в приведенном летописном отрывке, по крайней мере, в данной литературной передаче, не внушает доверия. Правда, оно подтверждается рядом литературных фактов, м.пр. помещаемым ниже Сказанием о мучениках-Варягах, но эти факты, к сожалению, слишком отвлеченного, книжного характера. Вернее всего искать его источники в литературной традиции. В этом отношении важные точки соприкосновения представляет т.н. Речь философа, религиозная проповедь греческого священника, пришедшего в Киев, которая, прежде чем попала в Летопись, составляла отдельное сочинение14. Текстуальная связь между Речью философа и указанным летописным сообщением о кровавых жертвоприношениях не подлежит сомнению.