РЕЛИГИЯ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН 75

выражения договоров7, могут действительно, как полагают ученые, указать на то, что мы здесь имеем дело с норманнским обычаем, сохранившимся у некрещеной «Руси». Произнося клятву над оружием, «Русь» могла следовать своему норманнскому «закону»8. Упоминаемый в клятвенной формуле 6453 г. «будущий в'Ьк» также скорее относится к сфере скандинавских религиозных представлений, чем древнерусских: свободный скандинавский воин ничего так не боялся, как рабского состояния в Вальхалле.

С другой стороны, нельзя все же не согласиться с мнением Рож-нецкого (Ко2тес1а), будто бы клятва над оружием была совершенно неизвестна другим народам. Мы располагаем в этом отношении, напр., свидетельством клятвы над оружием у остяков. Перед клят-воприносителем лежат лук и стрелы, топоры и секира, и он должен подымать одно из этих оружий; в случае, если он поклялся неверно, затронутое им оружие причинит ему смерть9. VI

В договоре 945 г., носящем, по-видимому, более определенный характер общенародного договора, обнимающего все слои населения (ср. слова «посълании отъ Игоря, великого кънязя Русьского, и от вьсякоя къняжия и отъ вьсЪхъ людии Русьскыя земля»), и в договоре 971 г., который заключает один Святослав от имени «всей Руси» и в котором характерных варяжских имен нет, упоминаются русские национальные боги, в первом — Перун, а во втором — Перун и Волос. Очевидно, именами русских божеств закрепляется клятва от имени неваряжских, русских народных масс, принимавших условия договора. Но других указаний на то, чтобы русские имели обычай клясться своими богами, мы не имеем. На скандинавском же севере, на родине Варягов, клятвы именами одного или нескольких богов были чрезвычайно распространены, причем особенно важное значение придавалось клятвам, подкрепленным именем громовника Тора10.