** Киевская старина 1904, XII, 151-153.

приложение

Occultât nido callidus ova suo

Dulces exercent apiaria nostra susurros,

Truncus habet fia vas ventre cavatas opes.

Heu moreris coniux, moreris fidissime coniux,

Ibis in aeternas non rediture domos.

Cui mea colla viro cedent stringenda lacertis?

Cuius in amplexus ibo relicta viri?

Certe ego perpetuus producam te sine luctus,

Nil erit, o coniux, te sine dulce mihi.

Ferreus, heu miserae, clausit tua lumina somnus,

Verba tibi infoelix non valitura loquor.

Jamque vale, longum sommo requiesce perenni.

Surdus es in voces ferreus ipse meas1.

Увы, ты умер, супруг, ты умер, вернейший супруг,

Ты уйдешь в вечные жилища, чтобы не возвратиться.

Кому подчинится овдовевший дом? Кому подчинятся мои дети?

Кто будет обрабатывать тучные поля, так как ты умер?

Кто будет пасти скот? Кто достанет мед из улья?

Кто изготовит мои корзины и сыры?

Удивляюсь, почему ты умер, безумец, словно тебе многого

не хватает

А пока ты был жив, жестокий голод не томил тебя.

Блага приносит сад, весьма многие блага приносит поле,

Многие затраты на хозяйство тебе воздаются.

Для работы готовы шеи четырнадцати молодых быков,

Пятьдесят голов свободны от ярма.

На вечернюю дойку приходят двадцать коров,

И столько же отборных голов скота приходит в середине дня.

Также свиная туша свисает с потолка амбара,

Вот, есть в моих корзинках сыр.

Неустанная курица жалобно кудахчет,

Несет яйца, оставляя их на соломенной подстилке.

И капитолийский гусь молча для меня кладет <яйца>

И хитро прячет <их> в своем гнезде.

Наши ульи непрестанно производят приятное жужжанье,

Долбленый улей таит в своих недрах золотистые сокровища.

Увы, ты умер, супруг, ты умер, вернейший супруг,

Ты уйдешь в вечные жилища, чтобы не возвратиться.

Какому мужу подчинится мое сильное тело?

В объятия какого мужа приду, покинутая?

Конечно, я без тебя буду постоянно лить слезы,

Не будет мне, о супруг, без тебя сладко.

Увы мне несчастной, вечный сон сковал твои очи,

Тебе я, несчастная, говорю слова, которые не будут иметь силы.

И теперь прощай, долго спи вечным сном,

Ты глух к моему голосу, сам беспробуден, (дат.).

В.Мансикка. Древнеславянское оплакивание покойников 359

Остается кратко перечислить встречающиеся в причитании отдельные мотивы и типичные черты, поскольку они нашли подтверждение в более поздних причитаниях; поэтому их следует считать народными и характерными для восточнославянской старины:

1. Умершему, к которому обращаются как к живому, все слышащему человеку, задают вопросы о причине ухода из жизни: