IV. Распространенное представление о ранней церкви Ильи в Киеве основывается на глоссе ПВЛ к рассказу о договоре с греками 944 г.: последние исследования показали, что русские послу клялись в константинопольской, а не киевской церкви Ильи. См. выше комментарий IV к разделу «Летописи».

V. См. выше о Слове св. Григория.

VI. См. Иванов В.В., Топоров В.Н. Перкунас // МНМ. 1988. Т. 2. С. 303-304. Об источниках по балтийскому Перкунасу и славянскому Перуну, в том числе о Хронике М.Стрыйковского (у Мансикки в немецком издании и русском тексте опечатка — Ростовский вместо Стрыйковский) см. также: Bruckner A. Mitologia slowianska i polska. S. 102 ff.

VII. О слове блутити см. комм. XV к разделу Слова и поучения, направленные против язычества.

VIII. Ср. в языке офеней стода «икона», стодаться «божиться», стодень «богач», стодник «торговец иконами» (Бондалетов В.Д.

330

комментарии

Условные языки русских ремесленников и торговцев. Рязань, 1974. С. 104-105). Возводится к древнесканд. слову со значением «столб, колонна» (Фасмер. Т. 3. С. 764).

IX. Как уже отмечалось выше в комментариях, культам громов-ника действительно свойственна была тенденция к диффузии — проникновению к иным народам, иногда с трансформацией — инверсией функций: так прибалтийские финны, заимствовав балтийские и славянские имена громовержцев, приписали их злым духам (ср. также гипотезу о заимствовании славянского имени громовержца на Кавказе: Клейн Л.С. Указ. соч.). Однако распространялся в Восточной Европе именно славянский (балто-славянский), но не германский культ громовника. Имя матери скандинавского громов-ника Тора ^г^упп соотносится, прежде всего, с топонимами типа Перынъ, отношение которых к культу Перуна остается неясным. Скандинавы на Руси сохраняли культ Тора и его амулеты — железные гривны с молоточками, символами молота Мьёлльнир, но эти амулеты не были восприняты славянами (ср. Новикова Г.Л. Скандинавские амулеты из Гнездова // Смоленск и Гнездово (к истории древнерусского города). М., 1991. С. 175-179), у них были собственные амулеты в виде топориков-привесок (Макаров Н.А. Древнерусские амулеты-топорики //Российская археология. 1992. №2), которые увязывают с культом Перуна. Описание идолов Тора в поздних сагах и у немецкого хрониста XI в. Адама Бременского не находят археологических подтверждений. Археологии известны «карманные» идольчики, которых скандинавы брали с собой в путешествие, в том числе на тот свет: один из них открыт в Черниговском кургане Черная могила. Характерна поза этих идольчиков — они держат себя за бороду: борода — непременный атрибут громовержцев в разных европейских традициях (см. Петрухин В.Я., Пушкина Т.А. История бородатого божка: Живая старина. 1995. № 3. С. 48-49), но ее лишен Перун в летописном рассказе — у него лишь «ус злат». Остается заключить, вопреки Мансикке (и Рожнецкому), что культ Перуна не испытал на себе скандинавского влияния. Напротив, русская дружина, осевши в Восточной Европе, как уже говорилось, восприняла этот славянский культ и клялась Перуном уже после похода Олега на Царьград в 907 г.