Этнографическое описание славян заслуживает самого серьезного внимания. Помимо немногих отдельных черт оно в общем не возбуждает сомнения. Затронутые в нем погребальные и религиозные обряды не противоречат сведениям, почерпнутым из других достоверных источников. Местами они поражают нас подробностями, имеющими живую связь с действительностью: обычай собирать пепел сожженного трупа, засвидетельствованный в Повести временных лет, поминки и благодарственная молитва, обращенная к Богу. Только относительно того побуждения, которое заставляет славян предаваться веселью при сжигании покойников (будто они этим выражают радость по поводу милости, оказанной покойнику Богом), можно поставить вопрос, не есть ли это догадка самого Ибн Росте или рассказчика.

Далеко не столь достоверно показание, касающееся «руссов». Оно содержит противоречия, вызванные тем, что автор пользовался разными источниками, например, упоминание об отсутствии городов и замечание о том, что, наоборот, городов имеется большое ко-

ЛВ6 Marquaru 466, 502.

387 Гаркавії. 261, 265, 267, 269-270.

388 Хвольсон. 144-145; мнение Куника, приведенное Котляревским — Соч., III, 55.

245

личество , указание на то, что «руссы» живут на небольшом острове (в размере трех дней пути), и подчеркивание того, что они «живут на просторе». Далее можно указать, что обычай приносить в жертву лошадей, предполагающий давнее знакомство «руссов» с этими животными, плохо вяжется с сообщением о непривычке при обращении с конями. Эти противоречия позволяют сомневаться в племенном единстве описываемых «руссов». Очевидно, под «руссами» разумеются, по крайней мере, две отдельные друг от друга народности. При этом необходимо заметить, что большинство признаков подходит к норманнам: только о последних можно говорить как о народе, живущем на небольшом болотистом острове, ведущем подвижную жизнь торговцев и воюющем со славянами, причем нападения совершаются непременно на кораблях. Но относится ли со-жигание жертвоприношений к норманнам или к тому неизвестному народу, который Ибн Росте также выдает за «руссов», мы не знаем. Напомним все же при этом, что институт жрецов и подобные описанным Ибн Росте жертвенные обычаи были известны на скандинавском севере390. С другой стороны, бросается в глаза сходство с показанием Ибн Фадлана о человеческих жертвоприношениях у волжских болгар: «Когда они видят человека подвижного и сведущего в делах, то говорят: этому человеку приличествует служение богу; посему берут его, кладут ему на шею веревку и вешают его на дереве, пока он не распадется на части»391. Из возможных причин сходства указанного места наиболее близка к истине та, что оба автора черпали из общего, до нас не дошедшего источника. К какому народу первоначально относилось сообщение о погребальных обычаях «руссов», трудно сказать. Можно только напомнить, что заключение в могилу живой жены вместе с покойником не является типичным для норманнов392. Это обстоятельство говорит в пользу высказанного выше предположения, что под «руссами» Ибн Росте разумеются разные народности.