111 Срезневский. Сведения и заметки Х1Л. С. 31, поучение № 37.

112 См. Описание Румянцевских ркп. и Летописи занятий Археографической Комиссии II, 3-4, статья Пыпина.

169

После этого краткого отступления автор возвращается к теме о праздновании воскресенья; здесь м.пр. упоминаются «игры бесов-ския». Конец Слова посвящен совершенно другому предмету, вопросу о пользе книг и о необходимости посещать церковь.

Литературная история рассматриваемого Слова вряд ли может быть при теперешних средствах точно выяснена. В одном лишь нет сомнения: мнения ученых сходятся в том, что перед нами — компиляция русского автора В компилятивном характере Слова легко убедиться: видно, что в нем механически соединены по крайней мере две самостоятельных части: а) Слово о твари и недЬл'Ь и в) Слово о почиташи книжномъ. Там, где произошло соединение, заметны явные пропуски114. Кроме того, мы отметили случай вставки, когда в виде толкования вносится объяснение, что надо разуметь под работой вражьей; упоминаемая здесь рожаничная трапеза, требы в честь вил и почитание твари, бесспорно, заимствованы из какого-нибудь специального обличения, скорее всего — из Слова Христолюбца, в котором, м.пр., приводятся отмеченные слова ап. Павла (I. Кор. 5: 10-11) и упоминаются трапезы в честь рожаниц, требы для вил и «служба дьяволя»115. Высказано мнение, что весь тот отдел Слова о твари и неделе, где говорится о почитании недели, прибавлен к Слову в качестве позднейшей вставки116.

Его действительно нет в Румянцевском списке Слова. Согласно этому мнению, в прототипе Слова, следовательно, говорилось только об олицетворении света, в котором выражалось поклонение твари. Такой взгляд на Слово вполне приемлем. Но где возник прототип Слова? Было ли его распространение на Руси вызвано живой действительностью? На последний вопрос мы отвечаем отрицательно. На Руси не дошли до таких тонкостей языческого культа, как изображение света в человеческой форме. Это скорее результат более развитого религиозного мышления, свойственного древнеклас-сическому культу или какой-нибудь древнехристианской секте. На Руси знали только антропоморфическое изображение святой Недели, олицетворенного христианского понятия, в котором отвлеченный образ мыслился в осязательной, доступной народу форме. XXVIII Русский редактор-компилятор нашел нужным распространить прототип Слова указанием на эту, известную ему черту.