Слово издано Тихонравовым в Летописях русской литературы и древностей III. Отд. 2. С. 5, и Гальковским. 51.

98 Гальковский. 49; Соколов М. Материалы и заметки по старинной славянской литературе. Вып. I. С. 58.

164

В.Й.МАИСИККА

глаголят бо, ово сут бози небесній, а друзіи земній, а друзіи польстіи, а друзіи водній, то не безумна ли есте, погынули еже тако віровасте. Богъ ли ее кому, еже всею тварію не обладаеть? Кто ли ее тварь ділиль на части, и ть ее истинный Богъ, иже всею тварію владЬеть, видимая и невидимая». Трудно указать источники, по которым составлена эта пестрая, но вместе с тем сомнительная картина язычества. Очевидно, составление ее принадлежит эпохе, когда имена Перуна и Хорса до такой степени изгладились из традции, что носители их стали казаться чужеземными божествами. Подобная метаморфоза произошла с Перуном и Хорсом, между прочим, в одной из редакций Беседы трех святителей. На вопрос «отъ чего громъ сотворен бысть», Василий по Беседе отвечает: «Два ангела громная есть, елленскій старець Пе-рунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молніина»99. Быть может, в сознании автора этого вопросо-ответа Перун отождествлялся с Аполлоном, а Хоре — с ветхозаветным Нахором, который, действительно, в других списках заменяет Хорса. Имена Дыя-Зевса (Аюс,) и Трояна, обоготворенного императора, доказывают, что автор «Откровения» говорит об язычестве вообще, не ограничиваясь одним славянским миром. С представителями классического язычества автор мог ознакомиться через посредство какого-нибудь исторического сочинения. Из того же источника он мог узнать, что древние боги произошли от людей, «старейшин», добрых правителей и храбрых воевод. Как, например, можно сослаться на следующее место в Хронике Амартола:

«Тъ (т.е. Серухъ) первіе начать елиньская учения о древле бывъшимь храбромь игЬмономь, ли створиимь что мужьское доб-родЬтелье, и помніти достоить, ихъ же кумирными столпы почести, яко благо нікое створшимъ, по тіхь же человікомь бывъшемъ не разуміша родительство ихъ волею, яко прадіди благомъ вещемъ свідітели память ихъ почтоша и точью благодатью яко богы небесныя чтяху и жряху имъ... Служителници же не честью человікьі овыхъ еще живомъ сущемъ, другыя же и по смерти и богы нарекоша ... еще же и сущимъ у нихъ княземъ чести ради наченъшемъ, ли страха ради томительствия ихъ яко богы почтоша, яко въ Криті сы Зевесь почтенъ бысть, а сыи въ Аркади Ермии, а въ Индии Дионусъ, а въ Егупті Исъиосифъ ... на обличение, яко не суть бози, но грішний человіци»100. XXV