Петрарка заложил основы гуманистической культуры, но сам он твердо стоял на пороге между схоластической и гуманистической культурами, между христианством и «новой античностью», создавая мост между этими двумя культурами. В отличие от большинства современников, Петрарка воспринимал античность и христианство не как два противопоставляемых друг другу явления, а как две части единого целого. При этом ему приходилось бороться в первую очередь с самим собой. То он с осуждением писал в свой адрес, что в молодости не читал «священных книг», ограничивая свое чтение лишь Цицероном, то выступал в защиту того же обожаемого им оратора: в трудах Цицерона нет ничего, что противоречило бы христианской доктрине, и не вина, а беда Цицерона, что он родился и умер до пришествия Христа.

Петрарка был, возможно, самой противоречивой натурой своего времени. Эта противоречивость проявлялась не только в его жизненном пути, но и в творчестве. Сам Петрарка видел свою задачу как поэта в написании нового итальянского эпоса, который мог бы сплотить нацию вокруг общей идеи. Таким эпосом стала поэма «Африка», действительно высоко оцененная современниками – именно за нее в 1341 г. он был увенчан лавровым венком поэта на Капитолийском холме в Риме – высшее признание, о котором мог мечтать такой человек, как он. Истинному христианину, служителю церкви получить поэтическую награду античности в городе, бывшем для итальянцев центром античной культуры, символом былой славы Италии и столицей христианского мира – в этом желании весь Петрарка, с его восторженной любовью к античности, с поистине античной тягой к публичному признанию.

Но уже вскоре после смерти Петрарки его латинские произведения оказались почти полностью забыты и не оказали никакого влияния на дальнейшее развитие литературы. Философские трактаты были слишком богословскими для складывавшейся после Петрарки гуманистической культуры, а художественные сочинения на латыни остались невостребованными. Зато всеобщее признание получили произведения, которые сам Петрарка в письме к другу называл «пустячками на итальянском» – собрание стихотворений, посвященных Лауре, возлюбленной Петрарки в юности. Этим стихотворениям, которых сам Петрарка как бы слегка стыдился, суждено было совершить переворот в поэзии, и положить начало целому направлению в литературе – петраркизму.

В первой половине XIV в. любовная поэзия на итальянском языке уже имела определенную традицию, основанную на поэзии провансальских трубадуров, с одной стороны, и сицилийской и флорентийской школы стильновистов – с другой. Петрарка, по его собственному признанию, сам в молодости хотел полностью посвятить себя этому жанру, но затем увлекся идеей выступить перед миром в качестве философа-моралиста и реформатора латинской поэзии. Однако он не забросил занятий любовной лирикой – легким и «пустяковым», но милым его сердцу жанром. Стихи, которые сам Петрарка называл лишь «фрагментами на вольгаре», носят следы тщательной обработки каждой строки, с пометами автора на полях. По этим пометам можно судить, что Петрарка шлифовал свои «пустячки» (по-латыни, nugellae) на протяжении всей жизни.