Рис. 224 [Илл. – Франческо Петрарка. Рисунок. Ок. 1379 г. (Renaissance, стр. 20)]

Наследие Петрарки включает несколько групп произведений: поэтические сочинения («Канцоньере» – 366 произведений, среди которых 317 сонетов, 29 канцон, 9 секстин, 7 баллад и 4 мадригала, «Триумфы» – поэма на итальянском языке, латинские «Письма», написанные гекзаметром, 12 буколик, героическая поэма «Африка» на латинском языке, и «Псалмы»), исторические труды (несколько латинских трактатов, самый известный из которых – «О знаменитых мужах», биографии великих людей Древнего Рима),   несколько философских трактатов, а также полемические труды и письма на латинском языке.

В последующие столетия Петрарку, как правило, воспринимали преимущественно как автора «Канцоньере», а на его философию или не обращали внимания, или приписывали духовные искания поэта отчаянным попыткам осмыслить свое место «меж двух культур». Но совершенно очевидно, что Петрарка не просто осознавал свое двойственное положение – верный служитель католической церкви, с одной стороны, и провозвестник новой культуры, к которой стремилась его душа – с другой. Напротив, Петрарка воспринимал себя знаковой фигурой своего времени – фигурой, в которой воплотились две эпохи, человеком, который единственный способен осмыслить и передать все чаяния своего времени. Сама личность Петрарки – новая для Средневековья. Поэт стремился заявить о себе, ничуть не тяготился мирской славой и всячески стремился к ней, что для средневекового человека, привыкшего «растворять» себя в боге, было немыслимо.

Петрарка первым из европейских поэтов ввел в литературу свое «я», сделал объектом поэтического анализа собственный внутренний мир. Это проявляется буквально во всех произведениях – от «Тайны», написанной в виде диалога с Блаженным Августином, до «Канцоньере». Образованный богослов, человек глубокой средневековой культуры, он впервые обратил внимание на человека как на самоценное существо, интересное не только как часть божественного замысла.

Личность Петрарки – столь же важное явление культуры гуманизма, сколь и его литературное творчество. Самой своей жизнью Петрарка утверждал образ «мудреца», философа-моралиста, каким, по его мнению, должен быть человек. В одном из писем позднего периода он признавался, что к «уединенной жизни мудреца», к чтению, письменным трудам и размышлениям он стремился с самой молодости и наконец обрел свой идеал. Этот идеал, спокойная готовность к смерти, тихая беспечальная старость – имеет отношение скорее к античной философии стоицизма, чем к христианскому смирению. Да и занятия, которым предавался Петрарка, трудно назвать «христианскими». Петрарка первым из образованных людей своего времени взялся за поиски и исследование текстов античных авторов – причем тех, которые для схоластической культуры как бы не существовали, считаясь «суетными язычниками». Что хорошего, например, мог добрый христианин найти для себя в письмах римского оратора Цицерона? Петрарка же, обнаруживший рукописи этих писем в 1345 г., начал изучать по ним неподражаемую манеру одного из величайших представителей классической латинской литературы, вырабатывая собственный стиль. У античных авторов Петрарка заимствовал и стремление к славе, и желание донести до потомков историю своей жизни – в том виде, в каком сам он хотел ее представить. Все это обнаруживается в сочинениях Петрарки – и в латинских, и в итальянских.