Политическая философия Макиавелли – прагматизм, не скованный моральными рамками, впоследствии была многократно раскритикована как образец безнравственности. Отчасти это справедливо. Но необходимо помнить, что Макиавелли с самого начала исключил нравственность из числа категорий, которыми оперирует политик. Его трактат «Государь» в первую очередь является зеркалом эпохи, в которой жил этот мыслитель. Макиавелли, несомненно, хотел написать нечто вроде наставления (по форме, это и есть наставление), на деле же получилась скорее хроника формирования различных государственных образований начала XVI в.

«Государь» стал переломным этапом в развитии гуманизма. Прагматическое направление гражданского гуманизма полностью отошло от идеалистических тенденций. Примирение с окружающей реальностью помогло осознать и объяснить ее с рационалистических позиций. В этом смысле Макиавелли – гораздо более последовательный гуманист, чем авторы идеалистических сочинений Томас Мор и Томмазо Кампанелла, создававшие умозрительные государства с идеальным общественным строем.

Миновав пик своего развития, гуманистическое движение в XVI в. оказалось в заложниках у собственных идеалов. Относя себя к интеллектуальной элите общества, гуманисты были плохо защищены от этого общества. Единственной средой, где они могли продолжать исследования, писать трактаты и поэмы, были дворы государей, описанных Макиавелли, и дома щедрых меценатов. Постепенно гуманистическое движение выродилось в одну из ветвей европейской придворной культуры. В конце XVI в. французский и итальянский маньеризм воспринял все эстетические идеалы гуманизма, включая и восхищение античностью, однако заимствовал лишь форму. 

Но уже в начале XVI в. церковь с новой силой обрушилась на гуманистов. Поводов к этому было более чем достаточно. Итальянские философы открыто проповедовали теории, имевшие мало общего с христианством и более всего близкие к пантеизму (та же философия Фичино). В Германии и Англии гуманисты выступили открытыми противниками католической церкви. Но главная ярость богословов обрушилась не на «политиков» – тех, кто открыто противостоял им, а на «философов». В XIV в. богословы клеймили писания язычников, но не тех, кто изучает эти писания. В XVI в. все было наоборот. Философов-гуманистов открыто называли «пособниками дьявола» и «патриархами еретиков».

Но в этой связи возникала серьезная проблема. Церковь уже успела признать, что и в произведениях «язычников» есть некое разумное зерно. И выступления против гуманистов могли обернуться критикой церкви. Тогда схоласты заявили, что даже при наличии полезных суждений у философов (и античных, и современников), сами философы владеют истиной не по праву, и надлежит лишить их этого знания.