Средневековая схоластика полностью решила для себя все вопросы, связанные с античностью. Гуманисты, напротив, пытались обсуждать вопросы, ответы на которые христианам уже дали авторитеты христианской культуры. Это также вызывало возмущение схоластов, не склонных сомневаться в истинности мнений, признанных церковью верными. Так филологический спор начал переходить в идеологическую плоскость. Гуманисты утверждали, что можно изучать сочинения древних, оставаясь христианином. Полемика разворачивалась по следующей схеме. Гуманисты выдвигали в свое оправдание безусловную пользу от изучения светских наук вообще (то есть, «семи свободных искусств», на которых строилось все светское образование) и античного наследия в частности. Знание наук, говорили они, приносит пользу христианскому государству вне зависимости от того, кто разработал эти науки. Христианин, как писали защитники гуманизма, может и должен находить истину повсюду и не бояться ради нее читать труды врагов веры. Отвечая на обвинения в том, что труды античных философов суть порождения дьявола, гуманисты писали, что многие отцы церкви были великолепно знакомы с сочинениями язычников. Кроме того, они показали себя хорошими знатоками богословия, утверждая, что христианство как универсальная религия легко оборачивает себе на пользу иные учения. К тому же, божественная благодать, присущая лишь христианской вере, не отвергает природу, но облагораживает ее. Поэтому науки, основанные на изучении природы (в том числе и точные науки, превосходно развитые в античную эпоху), христианство ни в коей мере не отвергает. В полемике гуманистов присутствовали и рассуждения об этической стороне вопроса, базировавшиеся опять же на тезисе об универсальности христианства.

Рис. 196 [Илл. – Фрагмент манускрипта из библиотеки Медичи. (Renaissance, стр. 77 верх. рис.)]

Сторонники строгой схоластической традиции проявили себя в этой полемике не с самой сильной стороны. Это вполне объяснимо. Гуманисты XIV в. были разносторонне образованными людьми для своего времени. Они прекрасно знали не только изучаемые темы, но и отлично владели богословием, были знакомы с методами аргументации своих противников. Это и помогло гуманистам вести спор со схоластами с помощью приемов последних. Схоласты не столько аргументировали свое неприятие античной культуры, сколько оказывали давление на противников тезисами о том, что: 1) божественный разум в мирских науках не нуждается, 2) изучение философов препятствует пониманию священного писания. По мнению схоластов, бог заповедал верующим в поте лица добывать хлеб свой, а не заниматься изучением философов, и именно полнота христианской веры избавила человека от необходимости постигать все прочие учения. Кроме того, они опирались на схоластическую традицию, полагавшую богословие вершиной всех наук и единственной верной философией. В рамках этого рассуждения, ни один из античных философов не попадал под схоластическое определение философа, следовательно, нет нужды изучать их. В этой полемике интересен один момент. И гуманисты, и схоласты писали трактаты на латыни. Схоласты очень широко использовали один лингвистический прием. Античную культуру и светские науки они называли «человеческими», в противопоставление «божественным». По-латыни «человеческие науки» – studia humana, что созвучно с латинским названием «свободных искусств», humanitatis. Таким образом, к язычникам как бы приравнивались и гуманисты. Разумеется, их не обвиняли напрямую в возрождении язычества – для этого не было никаких оснований. Негодование вызывал главным образом сам интерес к античным авторам и благожелательное к ним отношение. Так к началу XV в. сторонники схоластической традиции окончательно противопоставили культуру христианства культуре античности. Тем самым они уже проиграли спор с гуманистами, волей-неволей приняв предложенное теми отношение к античности.