Рис. 174 [Илл. – «Святой Франциск Ассизский с ангелами». Фрагмент фрески XIII в. (Storia dell'arte, т. 2 стр. 57 рис. 82) ]

Тем не менее, монастырские общины продолжали существовать как в городах, так и вдали от мирской суеты. Но роль монашества в жизни общества была уже не та, что прежде. Монастырские школы были вытеснены университетами и светскими школами. Светские ученые-гуманисты активно занимались поисками и сохранением текстов старых авторов, и библиотеки богатых меценатов оставляли по своему богатству далеко позади монастырские хранилища рукописей. Пережив наивысший взлет в Раннее Средневековье, пройдя через падение в XII–XIII вв., монашество понемногу занимало новую нишу в обществе. Земельные владения монастырских общин во многих странах перешли в королевскую собственность, крепостных крестьян выкупали близлежащие городские коммуны. Монастырям оставались пожертвования от тех, кто решил скрыться от мирской суеты.

Учителю и ученику

Как и церковь, монастыри в эпоху Возрождения были вынуждены искать новые формы заработка. Духовенство продавало церковные должности, а монастыри и монашеские ордены занялись крайне небогоугодным делом – ростовщичеством. Еще в Раннее Средневековье при монастырях существовали так называемые «горы благочестия» – ссудные кассы для мирян.

На первых порах существования этих касс, ссуды выдавались беспроцентные, и «горы благочестия» вполне оправдывали свое название. Но в XII–XIII вв. монастыри впервые начали практиковать выдачу ссуд под процент. Сперва он был «божеским» – не более 2-3%, но к XV в. поднялся до 10%. Тот же процент назначали при кредите и евреи-ростовщики, и банкиры-христиане.

Нередко монастырские стены превращались в тюремные. Дворянин, выступивший против своего короля, мог избежать казни, приняв монашеский постриг и заперевшись в келье. Кто-то уходил добровольно, завещая монастырю все имущество, кого-то заставляли принять монашество силой. Укрепляя свою власть, короли не брезговали никакими методами. Монастырь изолировал человека не хуже тюрьмы, а с точки зрения верующего человека был безусловно «добрее».

В конце Возрождения, когда в Европе повсюду действовала святая инквизиция, монахи обратили свой опыт борьбы с сатаной на благо общества. Практически все члены инквизиторских судов состояли в монашеских орденах, и смеяться над монахами стало небезопасно. На смену аскетическому идеалу пришел идеал бескомпромиссной борьбы с дьяволом и его прислужниками. В XIV–XV вв., когда экономический кризис пришел на смену подъему Высокого Средневековья, вновь обострились всевозможные суеверия, с которыми судьи в черных рясах боролись так же яростно, как и с еретиками.