Богатства церкви издавна не давали покоя как королям, так и крупным феодалам. Зарождение гуманистической культуры дало дворянству собственную идеологию, вооружив его против высших иерархов церкви. В это же время короли в национальных государствах предпринимали активные и успешные попытки подчинить церковь себе. Все вместе это вызвало начало упадка католицизма в Европе. Примеров такого упадка множество – от выступлений английского богослова Джона Уиклифа и гуситских войн в Чехии в XIV в. до затеянной английским королем     Генрихом VIII церковной реформы и запрета на деятельность католической церкви в Англии.

В средние века папы определяли всю европейскую политику. Они могли смещать императоров и ставить правителей целых стран в вассальную зависимость. Угроза церковного отлучения, самая страшная угроза в Средневековье, не могла минуть даже короля. Церковь была полностью самостоятельна в своих поступках и поистине правила Европой. Однако по мере того, как короли подчиняли непокорных вассалов и забирали в свои руки всю полноту власти в стране, церкви приходилось подстраиваться под королей, а не подстраивать их под себя. Не случайно к концу XVI в. католическая церковь сохранила и укрепила свое положение в обществе только в тех странах, где ее поддерживали короли. Самыми католическими странами Европы стали в это время Испания и Португалия. Колониальные завоевания в Америке и Азии шли под знаменем распространения истинной веры, и в церковную казну хлынули новые богатства. В основном за счет американского золота католической церкви удалось пережить церковный раскол и Реформацию. 

Как и светская знать, католическое священство в XIV–XV вв. начало разделяться на две группы. С одной стороны, высшие иерархи церкви, сосредоточившие в своих руках основные земельные владения, богатые епархии и высшие церковные должности. С другой – средний и низший слой священнослужителей и богословов, городских и сельских священников, университетских профессоров, живших в городах. Именно из среднего слоя духовного сословия в XIV в. впервые прозвучали призывы к церковной реформе. Из этой среды вышел и первый идеолог немецкой реформации Мартин Лютер, многие другие деятели протестантизма.

Социальное положение двух групп священнослужителей было весьма различно. Епископы, владевшие богатыми городами, вели себя как светские феодалы. Многие из них и были дворянами, купившими прибыльную церковную должность. Папская курия все еще пыталась оказывать давление на европейскую политику, но даже епископы не всегда подчинялись «наместнику Святого Петра». Авиньонское пленение пап чуть не вызвало катастрофический раскол в католической церкви, грозивший большими бедами, чем протестантизм. В принципе, католическая церковь в XIV–XVI вв. была точным отражением светского общества – с задержкой примерно на столетие. Положение папы было ослаблено так же, как и положение королей в период феодальной раздробленности в средние века. Епископы вели себя как герцоги и графы, творя в своих епархиях что им заблагорассудится. Как прежде светские феодалы искали помощи у папы против короля, теперь епископы выступали на стороне короля, не заботясь о единстве церкви. Многие епископы занимали не только церковные, но и светские должности – были королевскими наместниками, причем не всегда только в своем городе.