393 ПВЛ. С. 222(1071 г.).

394 ПВЛ. С. 187 (1024 г.), ср. предыдущую сноску.

395 НПЛ. С. 105.

396

397 Данные о жертвоприношениях сопоставил Нидерле (Niederle. Op. cit.

ПВЛ. С. 96 (980 г.); НПЛ. С. 128.

— 2/1.S. 184).

398 Zeki Validi Togan. Op. cit. S. 86; Ковалевский. Op. cit. C. 142.

ПВЛ. C. 95 (980 г., см. выше С. 113).

399

400 На искусственность легенды указывает замечание в Повести временных лет (ПВЛ. С. 101 (983 г.)): «И не съв'ксть никътоже, къде положиша я». Этого замечания скорее всего не было с сввде Никона, поскольку оно отсутствует в комиссионном кодексе. Если в течение XI века не возникла версия о месте их захоронения, это свидетельствует о небольшом интересе к легенде и ее скорее литературном происхождении. Также и дата смерти 12 июля, вопреки утверждению Шахматова (Разыскания. С. 26, 469), кажется вымышленной по дате смерти Ольги, умершей якобы 11 июля.

401 Вопрос хронологии произведения отдельно рассмотрел Бегунов (Ю. К. Бегунов. Козьма Пресвитер в славянских литературах. — София, 1973. С. 195-221), установив вероятную дату 969-970 г. См. соответствующее место С. 308: «закалающе сыны своя и дщери...»

402 Rozniecki. Perun und Thor. S. 505.

403 Не был согласен с точкой зрения Рожнецкого напр. Нидерле (Niederle. Op. cit. — 2/2 S. 238).

404 Напр.: Eliade. Traktat о historii religii. S. 335.

405 Brückner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 343. Просьбу, заключенную в молитве, подчеркивали соответствующие жесты. Так, уже Слово св. Григория о идолопоклонниках утверждало: «полоуднье чтоуть и кланяются на полъднье обративше», Гальковский 2. С. 25.

389

406 Гальковский 2. С. 41.

407 Происхождение этого языческого праздника установил уже Микло-шич (F. Miklosich. Die Russalien. Ein Beitrag zur slawischen Mythologie II SBd. Philos. Histor. Cl. d. Kais. Ak. d. Wiss. 46. — Wien, 1864. S. 386-405, см. S. 401). Согласен с точкой зрения Миклошича Токарев (Токарев. Там же. С. 87-94 (о русалках)). Нильсон (N. Р. Nilsson. Rosalia II REnc. 2. R. 1. Bd. — 1914. S. 1111-1115) считал, что этот народный праздник, имевший одним из названий dies rosae, известный в Империи со времен Домициана и Адриана, сохранился на Балканах и на Руси до новейших времен, ср.: N. Р. Nilsson. Der Ursprung der Tragödie II N. Jahrbh. f. d. Kl. Altertum, Gesch. und Liter. — 14. — 1911. S. 678-684; подобные взгляды высказывал Клингер (W. Klinger. Wschodnioeuropejskie rusalki i pokrewne postaci w demonologii ludowej а tradycja greko-rzymska. — Lublin-Krakow, 1949. S. 15), что обрядовый элемент был воспринят в готовом виде из античной традиции. Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 260-263, ср. С. 54) считал, что древние обряды были связаны со славянскими торжествами, впрочем, и Нильсон (Der Ursprung) говорил о сильном славянском влиянии на формы этого обряда. Таким образом, на Руси (уже в XI веке) было заимствовано одно название, о распространении же чужих обрядов не может быть и речи. Наверняка и на Балканах основное значение имели традиционные славянские обряды.