Кардинал Гаспарри, секретарь конгрегации по чрезвычайным церковным делам, 22 мая 1908 года назначил отца Алексея Зерчанинова главой миссии восточного обряда в России. Ему было предписано "со всякой строгостью соблюдать греко-славянский обряд в его чистоте, не допуская ни малейшего смешения с латинским или любым другим обрядом".[7]

О. Алексей развивал служение в Петербурге для белорусов и украинцев, потомков униатов, которым нравилась служба под орган, молебны Сердцу Иисусову и поклонение Святым Дарам. Его собрат Иоанн Дейбнер служил только по синодальному русскому обряду и не допускал никакого латинского благочестия.

Вскоре к общине руссо-католиков присоединился Евстафий Сусалев старообрядческий священник Белокриницкого согласия. Митрополит Андрей Шептицкий представил материалы о Белокриницкой старообрядческой иерархии на усмотрение папы, который признал ее действительность и благословил двоеперстие.[8] В 1911 году в Петербурге на Полозовой улице открылся храм "старообрядцев, приемлющих общение с Апостольским Римским престолом", где служил о. Евстафий. В следующем году на Бармалеевой улице была зарегистрирована первая православно-кафолическая церковь, где службы совершались по греко-российскому обряду. Чашу терпения Синода переполнил выход в свет первого 16-ти страничного номера православно-католического журнала "Слово Истины", который издал тайный русский католик Балашов, официально состоявший в греко-российском исповедании. Вдохновителями и спонсорами издания стали французские ассумпционисты, мечтавшие излить католический дух на русское общество.

Священный синод потребовал от МВД "принятия неотложных мер к недопущению римско-католической пропаганды в столице"[9]. Латинский митрополит Викентий Ключинский под давлением властей, несмотря на запрет Ватикана, благословил закрытие православно-кафолического храма. 10 февраля 1913 г. викарный епископ Нарвский Никандр (Феноменов), вошел с нарядом полиции в церковь на улице Бармалеева. Он прервал службу и возгласил, что это вовсе не православный храм. Владыка анафематствовал тех, кто не выйдет вместе с ним. Никто не вышел, и о. Иоанн Дейбнер продолжил службу. На следующий день здание было закрыто и опечатано полицией. [10]

На общины Дейбнера и Зерчанинова посыпались жалобы латинского клира по обвинению в схизматической пропаганде. Владыка Андрей Шептицкий взял православных католиков под свою защиту и проводил время в написании объяснительных записок в Римскую Курию. Как писал исследователь истории миссии о. Антуан Ванже (Венгер): >Препятствием являлись поляки, которые интриговали в Риме и вечно представляли себя "народом-мучеником". По их словам, восточный обряд удаляет от католичества и приближает к раскольникам. "Поляки, - писал один из вдохновителей православно-кафолической группы французский священник ассумпционист Борэн, - умелые дипломаты и великие интриганы". [11]

Перед I мировой войной значительную роль в униатской миссии сыграл священник Леонид Федоров (1879-1935), родом из петербургских ремесленников. Он присоединился к Католической церкви после 2-го курса православной духовной академии и продолжил учебу в Риме. В 1907 году российский посланник С.Д. Сазонов предложил Федорову организовать в России римско-католическую церковь для русских. [12] Когда о. Леонид приехал в Россию, то сразу же был арестован по подозрению в том, что является агентом главы украинских националистов митрополита Шептицкого. Несколько лет он провел в Тобольске под надзором полиции.

[7] http://www.pravoslavie.ru/archiv/rome_msk.htm

[8] Волконский П.М. Указ. соч.- С.34

[9] Василий (фон Бурман) Указ соч.- С.212

[10] Венгер А. Рим и Москава 1900-1950.

[11] Венгер А. Рим и Москава 1900-1950.

[12] Василий (фон Бурман) Указ соч.- С.70