В первых числах марта инициативная группа о. Гавриила Костельника с разрешения властей созвала собор духовенства по воссоединению Греко-католической церкви с Московской патриархией, который официально прошел с 8 по 10 марта (с пятницы до воскресения первой недели Великого поста (недели торжества православия). Накануне два целибата Мельник и Пельвецкий были тайно посвящены в епископы Московской Патриархии, на кафедры, освобожденные НКВД.

О. Костельник в одном из номеров отеля "Жорж" в Львове выписывал мандаты участникам собора, в соседнем номере полковник НКВД Богданов выдавал их вместе с талонами на обед.

Собор длился всего 6 часов, включая молебен, приветствия от Московской патриархии и братскую трапезу, и, вероятно, был самым коротким собором в церковной истории. На нем не было ни одного греко-католического епископа (именно епископы обладают правомочием голосовать на соборах). Удалось собрать 232 делегатов, из которых 216 было духовных и 16 светских.

Гавриил Костельник на открытии зачитал, что иерархия греко-католической церкви себя полностью дискредитировала. Он предложил аннулировать постановления Брестского собора, разорвать с Римской церковью и вернуться с православной вере (т.е. присоединиться к Русской Православной церкви Московского патриархата). После того как участники собора единогласно одобрили эти предложения, Мельник и Пельвецкий были представлены как новые епископы. Были посланы телеграммы Сталину и патриарху Алексию. Затем делегаты дождались воскресенья - Недели торжества православия, когда был торжественно зачитан акт собора. Государство конфисковало имущество греко-католической митрополии и частично передало его в пользование православным епархиям.

5 апреля 1946 года протоиерей Гавриил Костельник и епископы Михаил Мельник и Антоний Пельвецкий прибыли в Москву, где были приняты патриархом Алексием, служили вместе с ним Литургию. Костельнику патриарх пожаловал сан протопресвитера. Позже состоялся прием в Совете по делам Православной церкви во главе полковником НКВД Карповым. Епископ Макарий Оксиюк переехал из "малого" храма св. Юра в "большой" (резиденцию Греко-католических митрополитов).

В Галиции начались выступления духовенства и верных против решения собора. Всех недовольных власти в 1947 году вывезли за Урал. В 1948 году в Киевской тюрьме от голода умер епископ Григорий Хомышин.

В августе 1946 года украинские повстанцы направили ультиматум к перешедшему в православию духовенству с требованием публично отречься от своего отступничества. Священники "подписавшие православие" объяснили повстанцами, что их поступок нельзя рассматривать серьезно, ибо они сделали это, подчиняясь насилию, что делает их акт недействительным согласно нормам католического морального богословия. По их словам сам Гавриил Костельник решился на это, не имея шансов на спасение, ибо он известен советским властям как убежденный украинский националист, ненавидящий "москалей" и активно призывавший молодежь вступать в ряды дивизии СС "Галичина".

К концу 1947 года по данным епископа Макария Оксиюка "под православием" подписалось 1124 священника; не подписалось и осталось на свободе 74, остальные не подписавшие были постепенно арестованы и принудительно высланы. Многие подписавшие возвращались в свои сельские приходы, где продолжали в богослужениях поминать папу и служить по греко-католическим служебникам. Среди подписавших подавляющее большинство составляли женатые священники и целибаты Станиславовской и Перемышльской епархий, которым Московское священноначалие разрешило вступить в брак и повторно рукоположиться по принципу "икономии" (запрещено восточными канонами). Женившиеся целибаты стали настоящими столпами православия и служили Московской патриархии не за страх, а за совесть.

Около полутораста василиан разошлись по родным и по знакомым, нет сведений, чтобы кто-нибудь из них перешел в московскую церковь.

Василианский монастырь в Гошеве оставался оплотом Унии до 1950 года. Женский василианский монастырь в Суховоле действовал до 1952 года. Две сестры василианки жили в митрополичьем доме на Святоюрской горе до 1957 года, прислуживая православному владыке и посещая мессы в Кафедральном латинском храме.

Московской патриархии не удалось открыть в Галиции ни одного мужского или женского монастыря. Монашество и целибат стали трактоваться галицкими православными епископами как тяготение к Унии, женатое же духовенство рассматривалось естественным оплотом православия. Известны случаи, когда в 60-70-е годы в Галиции давалось разрешение монашествующим на вступление в брак с последующим переводом в белое духовенство. (Думали: если не разрешить, мог уйти в Унию).