Сравнивая труды Гальковского (1913-1916), Аничкова (1914) и Мансикки (1922), посвященные древнерусским (древнеславянским) верованиям и основывающиеся практически на одном и том же круге письменных памятников, нельзя не заметить, что при общем

Труп Б.Й.Мансикки в истории изучения славянского язычества 49

характеризующей, по Мансикке, их общее отношение к язычеству. Это отношение было по преимуществу «литературным»: Велес (Бел древнерусских хронографов?) и Троян не были объектами культа, рассказы средневековых житий и легенд о неугасимых огнях, которые поддерживали в капищах возле каменных кумиров языческие волхвы в Ростове или Муроме, и т.п. не находят соответствий ни в ранних источниках, ни в данных археологии (см. комментарий VII к стр. 219).

Разнообразными по жанру оказываются и источники, помещенные в раздел «Свидетельства иностранных писателей». Эти свидетельства объединяются, опять-таки, общей тенденцией — славянские верования описаны «внешними» наблюдателями, которые привносят в свои описания собственные стереотипы. Ман-сикка справедливо усматривает эти стереотипы, в частности, в описаниях погребальных обычаев руси (ар-рус) и славян у восточных раннесредневековых авторов. Еще в большей мере бросается в глаза прямая зависимость описаний иностранцев, посещавших Россию в ХУ1-0<^11 вв., от опубликованных ранее работ их предшественников. Немаловажно, что Мансикка приводит и собственно латинские тексты сочинений иностранных путешественников, что позволяет обнаружить общие принципы их повествования. Вместе с тем именно «внешние» описания и являются по преимуществу этнографическими, содержат множество этнографических деталей (вплоть до древнейшей фиксации собственно фольклорных текстов у Ричарда Джемса в первой четверти XVII в.).

В качестве приложения к книге помещен обстоятельный анализ источников, содержащих упоминания языческих богов, впервые перечисленных в летописи.

Первый том «Религии восточных славян», включающий издание и характеристику источников, оказался единственным, хотя Мансикка предполагал работу над собственно аналитической частью. Об этом свидетельствует и русская редакция тома, подготовленная Мансиккой: финский ученый рассчитывал на сотрудничество с российскими коллегами. Этому расчету не суждено было осуществиться при жизни Мансикки, как не суждено было продолжить работу над темой язычества в самой России ни Аничкову, ни Галь-ковскому.