7 Там же. Т. 1.С. 10-11.

48

В.ЯПЕТРУХИН, СМТОЛСТАЯ

примыкает главка о польских хрониках, что существенно не только с точки зрения «летописного» жанра, но и с точки зрения взаимодействия двух традиций. Польские хроники, начиная с Хроники Яна Длугоша, использовали русское летописание; но и польская позднесредневековая традиция воздействовала на русскую, особенно в связи с позднейшей тенденцией умножения языческих богов, в списки которых включались и персонифицированные песенные припевы типа Леля и Лады (см. ниже стр. 131 и комментарий ЬУкстр. 120).

Наибольший объем в книге Мансикки занимает характеристика древнерусских поучений против язычества. Здесь «жанровый» метод анализа источников демонстрирует свою продуктивность, ибо сходство самих текстов, восходящих к каноническим правилам Вселенских соборов, позволило Мансикке сформулировать главную для него источниковедческую проблему. Исследователя интересовало, что в поучениях относится к общим местам канонической книжности, а что относится к этнографическим реалиям. Скептицизм Мансикки, находящего минимум «этнографической» конкретики в поучениях, здесь также оправдан: отечественной историографии свойствен, пожалуй, противоположный подход к поучениям, когда построения древнерусских книжников воспринимаются как непосредственное отражение древнерусских языческих или «двоеверных» реалий (прежде всего, в работах Б.А.Рыбакова и его последователей — см. ниже комментарии). Вместе с тем традиционно считающееся «общим местом» обличение языческих обычаев как эллинских — дохристианских греческих — в современных исследованиях воспринимается уже иначе. Термин «эллинский» в контексте церковных поучений значит не «языческий» вообще, а может иметь как раз «этнографический» смысл8. Все более очевидными становятся «греко-римские» и византийские истоки европейских фольклорных обычаев, которые обнаруживает и Мансикка в связи с церковными запретами календ, русалий и т.п. уже в следующей главке, посвященной церковному законодательству (см. комментарий XXXIX к стр. 122).

К «прочим» древнерусским источникам, помещенным в отдельный раздел, Мансикка относил «Слово о полку Игореве», популярный на Руси апокриф «Хождение Богородицы по мукам», а также поздние житийные повести. Жанровое разнообразие текстов, вошедших в раздел, связано с объединяющей эти тексты тенденцией,