— Я уже говорил тебе раньше, — сказал Тангейзер, — я знаю очень мало, если знаю что-то вообще, о перце и не имею ни малейшего желания узнать больше.

— А я уже говорил тебе раньше: все, что тебе следует знать, — парировал Сабато, — это что цена на него в лавках Александрии в четыре раза ниже, чем на прилавках Венеции.

— Ну хорошо, пусть так, пусть я сумею избежать корабельных сборов и палочных ударов по пяткам…

— Когда это тебе не удавалось их избежать?

— …допустим, меня не схватят и не прикуют к веслу на галере Эль Люка Али…

— Который сейчас спешит присоединиться к армаде султана, равно как Драгут Раис, Али Фартах и все остальные корсары на Средиземном море.

— А откуда мамелюки Сулеймана отправятся на Мальту, а? Из Александрии! — с удовлетворением подытожил Тангейзер.

Сабато махнул своим письмом в сторону причалов за дверью.

— Посмотри на генуэзцев. Они жмутся к берегу, словно какие-нибудь сборщики устриц. Но для такого человека, как ты, море никогда не было безопаснее, чем сейчас.

Рука Тангейзера, который постоянно попадался на удочку, если бросали вызов его отваге, замерла. Дана сжала ягодицы, выражая неудовольствие, и он продолжил ласкать ее, но только гораздо рассеяннее, чем раньше. Если он сумеет разминуться с исламским флотом, направляющимся к Мальте, что возможно, если правильно выбрать время и если немного повезет, остальная часть моря в ближайшие недели действительно сделается непривычно спокойной. Выбрав момент со сверхъестественным чутьем — Тангейзер уже привык, что оно встречается у женщин, — Дана провела пальцами по его волосам.