Рис. 287 [Илл. – Симоне Мартини. Роспись Палаццо Пубблико в Сиене. (Storia dell'arte, т. 2 стр. 157 рис. 227)]

Дворы знати представлялись Симоне Мартини единственной частью общества, соответствующей его вкусам и художественному темпераменту. Церковная жизнь была лишена красочности, а роскоши домов богатых горожан недоставало внешней пышности дворянства. На картинах Симоне даже святые носят одежды богатых дворян, их жесты утонченны и изысканны. Архитектура картин – по-готически утонченная, несколько абстрактная, при этом элегантная. В тонком анализе и описании близкого ему мира Симоне не обходит стороной духовную жизнь, пусть это дух внешней пышности, а не внутренних переживаний, дух церемоний и этикета.

Художественный язык Симоне Мартини был настолько совершенен, а его техника настолько изысканна, что это обеспечило художнику славу самого оригинального живописца Треченто наряду с Джотто, хотя и совершенно иного плана.

Уже первые произведения Симоне выполнены с использованием той же техники, которая отличала зрелые работы мастера. Византийская традиция в его работах почти не ощущается. На передний план выходит частично заимствованное у Джотто членение пространства картины, однако надо всем доминирует готическое начало. Симоне строго придерживался симметрии в размещении фигур, но в отличие от Дуччо, его композиции представляются гораздо более открытыми и свободными. Это достигалось за счет большей раскованности жестов персонажей, использования пространственной перспективы. Но правдоподобность живописи не была для Симоне первоочередной задачей. Основное внимание он уже в первых работах уделял богатству декора, орнаменту одеяний, внешней атрибутике. При всем этом, формальные изыски не снижают жизненности изображения. Ведь в избранном художником круге образов именно они являются принципиально важными для правдоподобной передачи образа того или иного персонажа. Симоне Мартини был, пожалуй, самым нецерковным художником Треченто – его манера изображать святых похожими на придворных кавалеров и дам была невероятно далека от традиционной иконографии, которой дотоле не пренебрегал никто из живописцев.