Другим приобретением – не столь распространенным, но гораздо более важным – стала горькая кора хинного дерева, привезенная португальцами с тихоокеанских островов. Эта кора обладала поистине чудодейственными свойствами. Португальские моряки, измученные долгим плаванием и скверным питанием, лечили при помощи хинной коры жестокую лихорадку. Хинин, который европейские медики научились добывать из этой коры, стал одним из самых популярных и эффективных лекарственных средств.

Уже позднее, когда пищевое производство в Европе вышло на промышленный уровень, в продажу был выпущен горький витаминный напиток – тоник, основным компонентом которого был хинин. Тоник укреплял здоровье пьющего, даже несмотря на то, что пили его зачастую с крепкими алкогольными напитками, получившими широкое распространение в Европе в XVIII–XIX вв.

Практически все новшества, касавшиеся рациона, затрагивали в первую очередь знать и обеспеченные слои городского населения Европы. Рацион бедноты остался практически неизменным. Даже картофель, простая и грубая пища, стал культивироваться европейскими крестьянами лишь после того, как на него прошла мода при дворе. Более того, в XVI в. над европейской беднотой вновь нависла угроза голода. «Революция цен» первой трети столетия взвинтила цены на продовольствие в четыре-пять раз. Особенно страдали от повышения цен жители колониальных держав, где изменение цен было самым сильным, а разрыв между беднотой и богатыми людьми – максимальным.

Одежда

В чем Возрождение не было особенно революционным, так это в одежде. Внешний вид человека в эпоху Возрождения был, как и в средние века, первым показателем его социального статуса. Более того, многочисленные сословные и корпоративные отличия, детали одежды, позволяющие однозначно определить место человека на общественной лестнице, в эту эпоху получили широчайшее распространение.

Рис. 187 [Илл. – Влюбленная пара. Гравюра XV в. (Renaissance, стр. 95)]

Все эти «знаки различия» – один из элементов «средневекового» в культуре Возрождения. Особенно держались за одежду, как за знак принадлежности к сословию, дворяне. Испанский идальго, пустивший по ветру громадное семейное состояние и распродавший все имущество за долги, был вынужден отправляться бродяжничать, побираясь в домах грандов. Нередко обнищавшие идальго сбивались в группы. Как именно они «промышляли», с огромной иронией написал анонимный автор плутовского романа «Ласарильо с Тормеса». Если где-то устраивался званый обед, один из шайки дворян-бродяг надевал на себя все более-менее приличные предметы туалета, какими его могли снабдить друзья по несчастью, и шел на обед, стараясь держаться уверенно и независимо. Во время обеда он наедался впрок – ведь в следующий раз его очередь «обедать» подходила не скоро. В каком бы плохом состоянии ни была одежда дворянина, камзол и штаны должны были присутствовать.