В мире есть места, неподвластные времени. Например, касса железнодорожного вокзала Саранска. За последние 20 лет, в стране сменилось несколько режимов, появилась многопартийная система, кредитные карты "Виза", Интернет, но касса не изменилась. Так же неизменен поезд времени "Москва - Саранск", каждый вечер отправляющийся от первой платформы. Путешествующие в Москву ("оккупанты") скупают билеты заранее в предварительной кассе и никогда не заходят на вокзал, а сразу с сумками "Мечта оккупанта" идут на перрон. Правящая номенклатура бронирует для себя вагон СВ, билеты выкупают для них подчиненные. В кассу на вокзале заходят случайные люди.

Обычно кассиры не ограничиваются только продажей билетов, а постоянно переговариваются по телефону и пересчитывают пачки денег. Со спины им подают документы для оформления "по блату". Даже если в очереди два человека, нельзя расслабляться, а нужно смотреть на кассиршу живым укором совести, чтобы быстрее обилетили (транспортная терминология).

Поезд прошел за восемь часов под дождем 270 километров, разделяющие Саранск и Нижний Новгород. Вечерело. Серые мокрые дали не кончались. Наконец, вокзал.

Меня встречал местный верующий христианин, с которым мы познакомились через Интернет. Мне нужно было купить билет в Москву. Мы прошли в кассу.

-Молодые люди, можно вас на минуточку, - услышали мы за спиной.

Это милиция. Я нащупал паспорт, подумал, нужна ли здесь регистрация, как я им буду доказывать, что только что приехал. Вид огромного рюкзака за плечами и сумки на колесиках с 20 килограммами старообрядческой литературы их не впечатлит.

-Нет, паспорт не нужен, нам нужна ваша помощь, - успокоил мощный милиционер с рацией и дубинкой в руках.

Мы прошли в отделение, сбоку на скамье сидел покачивающийся человек лет сорока. Его длинные волосы и борода уже почти все посидели, он походил на постаревшего хиппи. Сверху над ним склонился другой милиционер, держа над головой занесенную резиновую дубинку.

-Он пришел пьяный на вокзал и устроил скандал. Оказал нам сопротивление. Мы его доставили в отделение, но он отказался подписать протокол о происшествии. Поэтому мы просим вас поставить свои подписи в качестве понятых внизу после слов "подписать отказался".

Дежурный закончил писать, поставил галочку и уступил мне место. Я поставил подпись и фамилию. За спиной я услышал:

-Сиди спокойно, батя, и не двигайся.

Я подумал: "За что они меня взяли?" и обернулся. Обращение "батя" относилось не ко мне, а к этому бедолаге. Милиционер показал мне его паспорт и ксерокопию грамоты о его рукоположении в сан иеромонаха, подписанной Владыкой Рязанским и Касимовским. Также в командировочном письме говорилось, что он переводится из монастыря Мордовской епархии в монастырь Тамбовской епархии. Я спросил его:

-Вы действительно священник,

-Да, - ответил он печально.

-Знаете ли Вы отца Александра П. в Саранске.

-Да, знаю, я учился у него в духовном училище.

-Вы, наверное, ошиблись: из Мордовии в Тамбовскую епархию нужно ехать в противоположную сторону через Пензу или Рязань.

-Ничего он не ошибся, - сказал милиционер, - он нам сказал, что у него здесь любовь живет, он приехал к ней повидаться, а она его прогнала, вот и напился с горя. Я все понимаю, но на вокзал заходить в таком виде нельзя. И еще на нас руку поднял. Я тебе:.

С этими словами он размахнулся дубинкой. Иеромонах закрыл голову. Но милиционер не ударил. Лицо у него было доброе. А дубинку держал, чтобы иеромонах не бесчинствовал. После составления протокола они вывели несчастного и посадили на скамейку на улице. Он немного посидел и ушел.

Предал я брата моего. Мне нужно в чистилище святого Патрика.

В молодости, как большинство провинциалов, я был в восторге от столицы. Позже после слов знакомого архимандрита Гарегина о том, что в Москве он не человек, а лицо кавказской национальности, я из-за солидарности к армянам и чеченцам разлюбил этот город и старался обходить его стороной. В Москве, сквозь повальные проверки паспортов у брюнетов (очередной террористический акт), я зашел в Церковь Святых Косьмы и Дамиана, что возле памятника Юрию Долгорукому. В храме было много людей, в основном женщин за сорок, которые подпевали службе. Клубы кадильного дыма перемешивались в горячем воздухе. Служащий священник, исповедывал людей до начала Анафоры. Потом после Символа Веры он вышел на амвон лицом к молящимся и протяжно пропел молитвенные воззвания, прихожане пением отвечали ему. На самую важную часть Литургии, иерей зашел в алтарь. Он громко с выражением проговаривал тайные молитвы, а молящиеся внимали ему, склонив головы. Несмотря на длительность службы, почти все достояли до конца. Дым фимиама расстаял под куполом.

В центре зала "Шереметьево 2" собиралась группа паломников в Ирландию. Руководитель группы Владимир курил, изучая список группы в темных очках. С разных сторон к нему подходили люди с колесными чемоданами, на ходу знакомясь друг с другом. Незаметно в разговорах, все просочились через усталых таможенников и чрезвычайно серьезных женщин в военной форме на паспортном контроле и оказались на нейтральной территории магазинов "Дьюти-фри". Паломники рассеялись в поисках напитков и других товаров в дорогу, узнав о дороговизне в Ирландии. Руководитель раздал несколько упаковок сигарет для провоза девушкам с наиболее невинным взглядом. Самолет компании "Скайнет" с русско-ирландской командой взял курс на Дублин. Лица ирландских членов команды были веселыми и беззаботными. Русская стюардесса была исполнена неподдельного драматизма, как будто она работала за всю команду, а в перерывах между разливом напитков еще и пилотировала лайнер. В самолете сидели в основном, русские, живущие в Ирландии. Можно было слышать рассказы про трудности жизни в Ирландии. Черный эмигрантский хлеб и т.д. Паломники через иллюминатор самолета пытались фотографировать страны, над которыми пролетали.

Краем уха я услышал рассказ девушки, сидящей позади меня об одном красивом молодом священники, который выглядел как манекенщик в стиле модельного дома "Дольче & Габана". Назовем его условно отец Дольче & Габана. Он был любимцем приходской молодежи, в основном женской ее части, которая жадно ловила каждое его назидательное слово. Он также пытался быть понятным молодежи. Во время проповеди в важных местах он делал пальцы веером, как рэпер Децл. Всякий раз после вечерней Мессы молодежь провожала его в приходскую квартиру (поповник), находившийся в нескольких кварталах от храма. Так как девушек набиралось много, то они делились на четыре группы. Каждая группа провожала пастыря до следующего перекрестка, потом рассеивалась и проводы продолжала другая группы. Места развода групп получили название "Первое стояние отца Дольче & Габана", "Второе стояние" и т.д. Всего было 4 стояния по числу групп. Поэтому после службы девушки, поделившись, сразу шли на места стояния. Потом когда отец Дольче & Габана уехал в родную страну для продолжения образования, то несколько девушек, поднакопив денег, приехали к нему прямо домой. Его родители ничего не сказали и даже их не выгнали. Они знали, что у сына такое служение.

Самолет долго летел над морем, залетая на полосу. Наконец он плавно коснулся колесами ровной бетонки. Мы вышли из него в аэровокзал и подошли к границе Ирландии с воздушным пространством. Пограничник, изучив наши приглашения из организации "Чистилище Святого Патрика", поставили штампы с датой нашего отъезда, позже которой нам уже нельзя оставаться в стране. Разобрав багаж, мы направились к выходу, где нас ждал добровольный экскурсовод Шон с арендованным автобусом. Мы поехали сразу на ужин в один из отелей поселка городского типа Сверд, пригорода Дублина. Простые двухэтажные дома были оформлены портиками с колоннами и красными дверями с золотыми ручками в виде львиных голов. Рядом росли самые настоящие пальмы. Благодаря Гольфстриму в Дублине не бывает морозов, и могут расти пальмы, несмотря на удаленность от тропиков. По дороге встречались английские таблички с названиями, которые дублировались трудночитаемыми надписями на ирландском языке. Как оказалось позже, произносятся они еще труднее, чем читаются.

Нас встретили предупредительные официанты с мокрыми волосами, смазанными гелем. Это мода сезона. Гости ресторана непрерывно курили. В качестве напитка паломники выбрали темное пиво "Гиннес", национальное богатство страны. Официанты говорили совершенно нечленораздельно по-английски. Шона понять было легче. Как оказалось, Шон происходил из северной части Ирландии и учился в английской школе. Поэтому он говорил почти на литературном языке. В Дублине говорят на дублинском диалекте, непонятном даже студентам факультетов иностранных языков, которых в группе паломников было несколько. После трапезы автобус отвез нас в центр духовного отдыха (retreat center) "Эммаус" на ночлег. За стойкой стояла монахиня с типичным ирландским лицом. Я знаю одного ирландского священника, у него - такое же лицо. Встретив второй раз такое же лицо, я понял, что такое типичное ирландское лицо.

Каждому дали одно-коечный номер, душ и туалет были в коридоре. В комнате стояли странные умывальники без смесителя. Как оказались в целях экономии воды ирландцы затыкают слив, наливают в раковину воду и там плещутся.

На следующее утро нас ждал континентальный завтрак: хлопья с молоком, маленький стакан апельсинового сока, бледный кофе и яблоко. Автобус повез нас на экскурсию в город.

В центре Дублина

Дома в Дублине - невысокие, обычно двухэтажные из красного кирпича, стоящие стеной к стене. Кажется, развитие города остановилось на уровне 20-х годов прошлого века. В городе и окрестностях живет миллион человек, треть страны. Нет метро, трамваев и троллейбусов, только двухэтажные автобусы "Вольво Александер", которые мчат пассажиров во все концы города, лихо тормозя возле остановок. Движение левостороннее, поэтому важно встать именно на остановку в нужном направлении. На переходах в центре стоят светофоры с посекундным отсчетом до включения зеленого, чтобы пешеходы могли занять низкий старт. Несмотря на все удобства, много горожан ходит на красный свет. Это объясняется тем, что светофоры появились еще во время британского правления и ирландцы стали нарушать правила уличного движения назло режиму и продолжают нарушать по инерции до сих пор.

Центр Дублина похож на большинство европейских городов, состоящих из офисов международных компаний, бутиков "Смерть мужьям" и стеклянных банков. Местные кабаки т.н. " ирландские пабы" - клонированы с английских пабов. Пинта (0,6 л) темного пива "Гиннес" стоит 3,5 евро, что дороже, чем на континенте. Из местных достопримечательностей - вуз Тринити-Колледж (Коллегия Пресвятой Троицы), принадлежащий протестантской Церкви Ирландии, входящей в англиканское сообщество. Раньше католикам нужно было получить специальное разрешение, чтобы учиться в этом колледже. Теперь большинство преподавателей и студентов - католики по паспорту. Башня Тринити видна со всех сторон, поэтому возле нее обычно стоят группы туристов, которым удобно встречаться возле стен.

В колледже учится много русских студентов, обучающихся по культурному обмену, либо за средства родителей. Их можно узнать в толпе студентов по отборному русскому мату, которым они сдабривают свою английскую речь. В центре находится русский ресторан, который называется то ли "Тройка", то ли "Батька Махно", но там русского мало. Главный памятник русского присутствия в городе - сеть быстрого питания жареной картошкой и треской "Бешофф". В рекламе рассказывается, что в 1914 году в Дублин попал русский купец Иван Бешов, который понял, что можно сделать дело на традиционном островном блюде "фиш энд чипс". Сейчас за 6 евро ресторанчики "Бешофф" предлагают огромную тарелку жареного картофеля и шипящую треску в коричневой корочке, которая еще час назад плескалась в Дублинском заливе.

Протестантам принадлежат два самых больших храма города - Кафедральный собор Христа Спасителя (Крайст-Черч) и Собор Святого Патрика, настоятелем которого больше двух веков назад был писатель Джонатан Свифт. Оба собора построены в стиле английской готики. Они содержатся за счет бюджета англиканского сообщества и платой за входные билеты. После обретения независимости большинство протестантов из числа правящей номенклатуры уехало в Белфаст под юрисдикцию Королевы. Прихожан в соборах осталось мало, поэтому ежедневно служатся торжественные богослужения с участием профессиональных хоров и исполнителей для туристов. Кругом висят надписи, что приглашаются все желающие, независимости от вероисповедания и взглядов на жизнь.

В ограде собора Святого Патрика установлена памятные доски в честь всех ирландских писателей от Свифта до Джойса. Оскара Уайльда ирландцы тоже считают своим литератором, ибо он - дублинец.

Главный римско-католический храм - Прокафедральный собор Пресвятой Богородицы находится вблизи нового символа города - стометровой стальной иглы. Вокруг этой иглы постоянно стоят туристы и трогают ее руками. Считается, что это памятник независимости, хотя некоторые дублинцы называют этот монумент "большой орган". Собор - небольшой и практически незаметен с главной улицы О'Коннел-стрит. В субботу и воскресенье в нем каждый час при обильном стечении молящихся совершается Святая Месса (литургия римского обряда) на английском языке. Позади собора находится Ораторий Святого Кевина, в котором собираются национальные общины. Каждое воскресенье с 4 до 7 вечера время абонировано общиной Святого Иоанна Златоуста византийского обряда, окормляемой архимандритом Сергием Келехером. У собора и оратория - общая ризница, которая в праздничные дни напоминает заводскую бытовку: много священников одновременно облачается и разоблачается.

Старый центр города организован вокруг Дублинского замка - комплекса административных зданий разных эпох. Здесь находилось колониальное правительство и здесь была объявлена независимость во время Пасхального восстания 1916 года, расстрелянного английскими войсками. У одного из зданий открыты двери, защищенные решетками. Ирландцы бросают туда цветы и молятся. В городе множество памятников отцам Ирландского государства и командирам незаконных вооруженных формирований.

Запомнилось посещение большого паба недалеко от Крайст-Черч. Он

находился в большом мрачном полуподвале и был оформлен, как и все пабы в стиле английского кича: фотографии викторианской эпохи соседствовали с коринфскими колоннами, золотыми львами и иконами "Сердце Иисуса". С черных потолочных стропил свисали знамена футбольных клубов и нефтяных кампаний. В стены вмурованы потемневшие от времени и вечного табачного дыма зеркала. Возле огромной репродукции картины "Тайная вечеря" находилась дверь в мужской туалет с обязательными автоматами по продаже презервативов. Все посетители хронически курили, громко разговаривали и смотрели футбольный матч. Официантка (необязательна для классического паба) с большой грудью (обязательно) носила массивные подносы с "Гиннесом" и жареным картофелем. В пабе сидели разные работяги, даже стайки девушек свободно пили кофе, не боясь, что к ним пристанут пьяные хулиганы. В качестве анекдота рассказывают, что в Ирландии никогда не были популярны идеи Маркса-Ленина потому, что либералы сказали ирландским рабочим, что социализм это когда вы приходите в паб, а там висит табличка "Пива нет".

Если смотреть в потолок автобуса, то казалось, что машина непрерывно мечется в трехмерном пространстве. До сих пор нормальные европейские автострады в стране - только возле столицы. Глаза устали от обозрения маленьких пастбищ, овечек, камней и чертополоха. Душа болела за ирландских крестьян, которые каким-то образом выживают на этой бедной земле. Навстречу в "фольксвагенах" и "тойотах" проносились эти самые ирландцы сквозь суровые условия жизни навстречу неуверенности в завтрашнем дне. Наконец вместо зелено-оранжевых ирландских флагов на башнях заколыхали леса из знамен Британской империи. Это уже печально известный Ольстер, но никакой видимой границы между государствами нет. Полицейских и солдат тоже не видно. Перестрелок, взрывов и бомб не слышно.

Католическая церковь в Эннискиллене

Мы остановились в городке Эннискиллен. Католическая и протестантская церкви стояли друг напротив друга. Воскресная евхаристия англикан только что завершилась. Мужчины в темных пиджаках и шелковых галстуках медленно выходили из храма. После того как все вышли, служитель закрыл главные ворота. Потом к католической Мессе стали собираться горожане. Вскоре храм наполнился. В сакристию вошли несколько священников кавказского типа, оказавшихся испанскими священниками из Майами, окормлявшими кубинскую диаспору. Они представились, попутно осудив режим Фиделя Кастро. Настоятель гостеприимно пригласил их к сослужению. Во время службы возле престола прислуживали кроме мальчиков еще и девочки в красных сутанах. Священник перед началом службы представил всех служащих священников. На проповеди предстоятель по обыкновению пошутил. Все дружно засмеялись, но вовремя остановились. В конце Мессы ко Причастию подошли с чувством долга почти все присутствовавшие. Под звуки органа мы вышли из храма. Началось фотографирование множеством фотоаппаратов. К нам подошли семьи, которые пригласили на отдых к себе детей из Чернобыльской зоны. После Мессы мы были приглашены на торжественный обед, который специально для нас заказали в местном ресторане.

Простившись с гостеприимным приходом, мы поехали дальше по тихим и безлюдным улицам Эннискиллена.

Руководитель группы сказал, что 20 лет назад в этом городе неизвестные террористы взорвали бомбу и убили несколько человек. А так вообще спокойно.

За городом находились знаменитые в стране карстовые пещеры, которые предварял небольшой музей спелеологии. С потолка свешивались манекены, изображавшие прошлое и настоящее спелеологии. Вспомнился анекдот про Штирлица и спелеологов, которых он увидел на улице Унтер ден Линден:

-Спелеологи, - подумал Штирлиц,

-Сам ты грязная подземная свинья, - подумали спелеологи.

Шон и я на траве

Мы лежали на зеленой подстриженной траве, пока не показался главный спелеолог, который повел нас к пещерам. Он рассказал, что они были открыты лет двести назад, позже обустроены и электрифицированы.

Группа марширует в подземелье

Из подземелья струился желтый свет галогенных ламп. Необычность окружающей обстановки наводила на мысль о коллективном сошествии нашей группы в ад. Нас встретили лодочники, которые провозили экскурсантов через подземную реку. Я спросил девушку, которая подвела к нашей группе лодку, первый ли раз она водит плавстредство. Она сказала, что уже раньше водила много раз. Все экскурсанты спокойно вздохнули и сели на борт. Проплыв под скалой мы вышли в узкий проход, подсвеченный со всех сторон прожекторами. Наш проводник рассказывал о геологических процессах, сталактитах и сталагмитах. Свисающие со всех сторон известняковые сосульки расцвечивались лампами со светофильтрами.

В пещере

Фотолюбители нервно щелкали аппаратами надеясь снять всю эту красоту и увести с собой в Россию. Наконец, мы поднялись наверх и через дверь вышли на поверхность. Шоу закончилось.

Пейзаж за окном мчащегося автобуса становился все мрачнее и мрачнее, фермы попадались реже. Появились делянки посаженных елей и сосен. Дикая природа на острове почти не содержит культурных деревьев, только буйные кустарники, мешающие сельскому хозяйству. В последние века жители стали сажать хвойные леса. Мы подъехали к тому самому легендарному озеру Лох-Дерг, в середине которого находился остров Святого Патрика (в славянской традиции Патрикия). Возле пристани стояло небольшое серое здание музея паломничества. На постаменте находилось старое весельное судно, которое много лет переправляло людей на остров. Возле волн находилась статуя Доброго Пастыря.

Вид на остров

Проводник Шон позвонил по мобильному телефону и от острова отчалил большой катер. Паломники встретили его минутой молчания и пошли грузиться как семья Ноя в ковчег. Вскоре катер "Святой Коломба" отчалил и перевез группу на остров.

На пристани нас встречал приор острова отец Ричард Мохан, гостеприимно махая рукой. Он был в пуловере и священнической рубашке. Так как мы приехали накануне первого дня, то нам предлагался ужин. Паломники неохотно ели куриные окорочка с жареной картошкой, не представляя, что будет завтра. После трапезы русских людей заселили в общежитие для паломников на двухъярусные кровати с чистым бельем и полотенцами. Мне как священнику дали отдельную комнату с видом на озеро. Мы осмотрели остров: по размеру он был не больше футбольного поля, почти весь застроен зданиями.

Рано утром мобильный телефон поймал английскую сеть "Водафон". Я поставил его на подзарядку, надеясь послать сообщение родным, куда я попал. Вскоре связь с миром пропала. Ионосфера отказывалась пропускать радиоволны. На острове нет телефонов, телевизоров, Интернета для паломников. Нельзя пользоваться мобильниками.

По острову ходили босые люди. Три дня паломничества проходятся босыми ногами. Каждый паломник выполняет предписанные духовные упражнения индивидуально. Русские паломники привычно построились группой, но после инструктажа дежурным священником рассеялись. По острову постоянно ходил кругами приор отец Ричард, ему помогал священник в темных очках "Труссарди" и темнокожий отец из Африки. Они отвечали на все вопросы.

Столб Святого Патрика

В половине двенадцатого начался первый круг испытаний. Вначале нужно зайти в огромную восьмиугольную в плане базилику и прочитать основные молитвы "Отче нащ", Песнь Богородицы и Символ веры на коленях перед Святыми Дарами, пребывающими в дарохранительнице. Затем выйти к Столбу Святого Патрика и повторить молитвы на коленях. Этот каменный столб, высотой в человеческий рост, очень старый и стоит на острове больше тысячи лет. Его венчает такое же старый почерневший железный крест, выкованный, наверное, еще каменными топорами.

Знак креста

Потом паломники подходят ко Кресту Святой Бригитты, который высечен на ветхом камне. Камень вмурован в стену новой базилики. Возле него нужно простереть руки в сторону, изображая крест, а может быть летящего человека и произнести: "Господи! Отрекаюсь от сатаны, мира и плоти." Паломники отрекаются от плоти, чтобы в конце пути принять Плоть Сына Божия на Литургии.

Кающиеся трижды обходят базилику по часовой стрелке (до изобретения часов говорили по солнцу, посолонь), непрерывно проговаривая вполголоса основные молитвы. После чего они выходят на покаянное поле, состоящее из 7 каменных кругов, диаметром 3 метра. Это остатки каменных келий древних монахов, живших на острове. Монахи строили себе кельи по форме напоминающие яйца динозавров в два человеческих роста. Вверху находилось отверстие для дыма. Для обогрева был костер, который на время ночлега задували и угли выносили. На теплых камнях можно было спать вытянувшись или свернувшись калачиком. Такое подвижничество вероятно поразило древних кельтов, которые обратились в христианство. По преданию раньше здесь находилось языческое капище, приносились жертвы, кровь стекало в озеро. От этого, вероятно, оно и получило название Лох-Дерг, что в переводе означает "Красное озеро" или даже "Кровавое озеро". Потом христианские подвижники низвергли идолов и построили кельи. Местные язычники не дождавшись гнева неправильных богов, обратились к вере в Иисуса Христа. Монахи конвертировали языческую религиозность в христианскую. Место кровавых жертв богам неба, земли и воды заменили покаянные молитвы Единому Богу, сотворившему все, и бескровная Евхаристия.

Покаянные круги

Остатки этих келий сегодня называются "покаянными ложами". Каждое ложе паломники обходят трижды, читая молитвы, потом молитвы повторяются на коленях при входе в келью. Коленные чашечки впиваются в камни и наоборот. Встав с камней нужно обойти келью внутри по солнцу и завершить коленопреклоненными молитвами возле чугунного креста, стоящего в центре каждого ложа. Последние 2 кельи соединило растущее многовековое священное дерево. Молитвы покаянного круга завершаются молитвословие на берегу озера. Некоторые паломники встают на камни, со всех сторон, омываемые волнами. Если внимательно присмотреться, то можно обнаружить, что колокольня, священное дерево, столб святого Патрика и угол базилики находятся на одной прямой, что наводит на мысль о магическом прошлом этого места.

Всего за 3 дня паломничества нужно совершить 9 покаянных кругов. Каждый круг нанимает час времени. Самым трудным является бессонная ночь, которую паломники проводят в молитвах покаянного круга, которые совершаются уже не на каменном поле, а внутри огромной базилики святого Патрика.

На остров медленно опустилась ночь. Удары колокола. Базилика медленно наполнилась босыми людьми в ярких штормовках. Повсюду распространялось благоухание восточных эфирных масел и гелей, отпугивающих насекомых. Микроскопическая мошкара появляется к вечеру и больно кусает в лицо.

Один из активных мирян встал за кафедру и начал громко ритмично читать молитвы. Все паломники стали ходить по кругу внутри храма, некоторые выходили на улицу и обходили снаружи. Это напоминало миниатюрный хадж, обхождение мусульманами Каабы в Мекке. Во время чтения коленопреклоненных молитв паломники занимали места на скамейках. Гул голосов сливался в единый хор. Молящиеся в ритме чтения двигались в храме по солнцу. Некоторые образовывали свои маленькие круги. После прохождения первого круга был объявлен перерыв. Все вышли в зал отдыха, где сели на деревянные скамьи, читали газеты и пили горячую воду. Вскоре раздался удар колокола, который поднял паломников на новый покаянный круг. Лица паломников становились все более отрешенными. Только жалящая невидимая мошкара выводила всех из молитвенного оцепенения. Приближалось утро. Все русские продолжали мужественно совершать духовное делание. Я спросил самого старшего члена группы не тяжело ли ему совершать ночное хождение. Он ответил, что после службы в Советской Армии его не испугает и сама преисподняя.

Небо на востоке порозовело. Мошкара пропала. Свежий ветер с озера приободрил паломников. С первыми ударами волн о каменный парапет базилики, ночь покаяния закончилась.

Люди выходили отдохнуть на скамеечки близ причала. Можно было посидеть в часовне Пресвятой Богородицы, где происходит непрерывное поклонение Святым Дарам. Часовня была построена восемьдесят лет назад в классическом стиле. Потом в наше время она была модернизирована в духе ВВС (Второго Ватиканского Собора). Дарохранительницу перенесли из алтаря и вмонтировали в боковую стену. Алтарь теперь оказался совершенно пустым, очевидно символизируя состояние перед сотворением мира. Дарохранительница была огорожена ширмами с матовыми стеклами. У входа стояло несколько вешалок, которые делали похожими часовню на гардероб.

Дверка дарохранительницы была открыта, горела лампада. На стульях сидели босые паломники и мысленно молились. Некоторые молились с закрытыми глазами, ровно дыша.

В базилике происходила литургия покаяния. Вначале приор Ричард прочитал длинную проповедь о необходимости исповеди. Потом в четырех разных местах священники сели на стулья перед барьерами. К ним подходили паломники, преклоняли колена и исповедывались. Священники обнимали каждого за плечи.

Днем всех паломников угощали постным обедом "Лох Дерг мил". Хлеб и вода средневековья осовременились в поджаренные тосты и кофе. Вообще посидев час в столовой можно неплохо подкрепиться. Студенты удивлялись в чем здесь пост, ибо они так в общагах питаются постоянно.

После обеда все сидели на подстриженной зеленой траве, грелись в теплых лучах солнца и размышляли о смысле жизни в предвкушении скорого окончания поста. Ветер постоянно менял направление, казалось, что волны постоянно крутятся вокруг острова, затягивая его в воронку. Ласковый ветер доносил паломникам волнующий запах жареного картофеля из кухни обслуживающего персонала. Отдохнув, все в едином импульсе вставали на новые круги покаяния.

Приближался вечер после бессонной ночи. Но перевозбудившись от молитвенного делания, многие паломники не хотели спать. Дружинники из числа персонала отлавливали членов русской делегации по всему острову и разводили по комнатам.

Я дошел до кровати, посмотрел на кроваво-красный закат, упал на койку и провалился в пустоту.

Наутро колокол разбудил на утреннюю Святую Мессу. На душе была неподдельная радость от скорого окончания духовного испытания. Оставшиеся два круга половина паломников проделала в базилике. Их ступни и колени, иссеченные острыми камнями вопили о пощаде. По окончании богослужения и благословения паломники одели обувь, быстро собрали свои вещи и готовились к отплытию на ковчеге.

Перед отплытием с острова

Вся русская группа сфотографировалась вместе с приором, ему поднесли специфические русские сувениры. Отец Ричард сказал о глубоком значении того, что впервые за тысячелетнюю историю остров посетили паломники из Святой Руси. По условиям паломничества до полуночи нового дня мы не могли вкушать ничего кроме хлеба, воды и их производных. Ковчег повез нас большую землю. Мы радостно махали отцу Ричарду руками, пока его одинокая фигура стояла на пирсе.

Автобус привез нас на ночлег в приют отцов францисканцев. Желтый монастырь в псевдороманском стиле утопал в пальмах неподалеку. За монастырем находился обширный парк, выходивший прямо на берег Атлантического океана.

Каждый участок парка носил библейское название. Там был колодезь Иаковлев. Рядом с ним висела табличка, рассказывающая о встрече Иисуса с Самарянкой. Два холма назывались соответственно Синай и Сион. Самая высокая точка парка называлась Горой блаженств, где на камне было высечено начало нагорной проповеди. С горы открывался впечатляющий вид на океан.

Мы всей делегацией пошли купаться. Был отлив, отступившие волны обнажила гигантскую песчаную отмель, которая сразу после отлива очищается грейдером от водорослей и наполняется отдыхающими. Так как вода не прогревается больше 15 градусов, то отдыхающие в основном, только загорали и играли в бадминтон. Мы спросили группу местных в какую сторону Нью-Йорк и быстро побежали навстречу волнам стального цвета, бешено накатывающих на берег. До глубоко места пришлось бежать метров сто, прежде чем нырнуть в студеные волны огромного океана. Волны, раздуваемые ветром били нам в лицо и разбивались на тысячи соленых брызг. Проплыв несколько десятков метров в сторону Нью-Йорка, мы повернули назад. Океанское купание бодрило, хотелось думать о чем-то возвышенном и прекрасном, забыв о чувстве голода. С этими чувствами паломники возвратились в приют. Возле него мирно паслись печальные коровы, огражденные от мира людей колючей проволокой. Приют представлял собой маленький двухэтажный мотель, утопающий в цветах. В нем останавливались отдыхающие на побережье. Они абонировали места, потом приезжали, жили, перед отъездом завозили в монастырь плату за проживание. Приют предполагал самообслуживание. Жильцы могли брать продукты из холодильника, сами себе готовить, перед отъездом должны менять спальное белье. Изредка приезжала служащая, привозила продукты и отвозила белье в стирку. В викторианской гостиной находился большой мраморный камин и множество книг о францисканцах.

В полночь закончился пост и многие паломники отметили начало нормальной жизни продолжительным ночным завтраком.

В дождливый день группа двинулись дальше. На горизонте показался высокий шпиль современной базилики Пресвятой Богородицы. История этого места кратко такова.

В конце XIX века ирландские крестьяне стонали под гнетом английских помещиков лендлордов. Об этом рассказывает музей традиционной культуры, расположившийся рядом. Ирландцы жили в маленьких домах, состоявших из передней комнаты с камином и спальни. Они питались картошкой и гнали из нее нелегальный самогон "Потчин" назло английским законам. Пшеницу они продавали и платили ренту лендлорду за землю. Если накапливались недоимки за много лет, то лендлорд сообщал в оккупационную английскую полицию. Полицейские приезжали и требовали денег. Крестьяне говорили, что денег у них нет. Тогда полисмены просто поджигали факелом соломенную крышу дома и уезжали. После этого семья, лишившаяся крова, уезжала в Америку. В таком маленьком ирландском селе однажды произошло чудо: крестьяне увидели, что возле стены церкви в сиянии света стоит Пресвятая Богородица, рядом с ней - Агнец, стоящий на престоле, по бокам Святой Иоанн Богослов и Пророк Моисей. Чудо продолжалось несколько часов и исчезло. Это видели несколько десятков свидетелей. Полиция, считая, что чудо имеет антианглийскую направленность, требовала, чтобы селяне молчали и не провоцировали беспорядки. Настоятель прихода собрал показания со всех очевидцев и заверил у нотариуса. Потом они подтвердили это в суде. В Нок началось паломничество окрестных селян, которые попытались разобрать стену церкви на сувениры. К стене англичане приставили караул. Потом ее оградили деревянным забором, чтобы больше не разбирали. Большая часть свидетелей эмигрировала в Америку. Сто лет спустя была построена большая стеклянная часовня, которая охватила место явления. А для многочисленных паломников была выстроена круглая в плане базилика с престолом в центре. Неверующим людям по архитектурному решению она напоминает скорее цирк, чем традиционный христианский храм. Купол базилики увенчан огромным шпилем, который одновременно и символ Нока и ориентир для окрестностей. Из-за обилия паломников из Америки в поисках корней рядом был построен международный аэропорт.

Часть группы расположилось в Приюте Св. Иосифа, принадлежащему Ордену госпитальеров Св. Иоанна. Внутренне чувство подсказало мне, что лучше остановится в трехзвездочном отеле "Нок", чем в приюте. В церковных структурах работают милые и душевные люди, способные создавать и поддерживать атмосферу разгильдяйства из-за устремленности к небу. Чувство меня не обмануло, в отеле оказалось удобнее и спокойнее. Из-за того, что мы пришли в обед, нам в качестве компенсации за ожидание, немедленно принесли кофе с сэндвичами. За огромным окном на нас смотрела каменистая, поросшая кустарниками ирландская земля. Наутро нас ждал первый в нашей жизни ирландский завтрак. То есть начался он как обычный континентальный: подали хлеб, масло и апельсиновый джем. Сидящие встретили это минутой молчания. Но потом неожиданно официанты поставили традиционный островной жареный бекон с яйцом. Ликованию паломников не было предела.

У шофера Кирэна волосы были смазаны гелем по последней ирландской моде. Девушек он заинтересовал своим возрастом -19 лет и мужественным торсом. На следующий день он сознался, что ему на самом деле 31 год, он женат, отец ребенка. Сейчас они с женой ожидают второго. На работу менее, чем за 10 Евро в час он с кровати не встает. Интерес к Кирэну стал еще больше. Кирэн оказался добрым католиком и поделился своими взглядами на жизнь. Он поддерживал целибат духовенства. Кирэну повезло, что он женат на протестантке, поэтому они обошлись без венчания и пышной свадьбы, на чем сэкономили кучу денег. С женой они живут в гражданском браке и очень счастливы. Последний раз на Мессе был очень давно. Кирэн сказал, что рядом с Дублином находится какое-то магическое место, куда причалили первые кельты, переселившиеся из Британии три тысячи лет назад. Это место называется Тара. Вся группа, особенно ее женская часть воодушевилась на поездку в Тару, которая была не запланирована. Кирэн несколько раз звонил по мобильнику начальству. Он сказал, что если скинемся на солярку по "трешке" с человека, то он домчит туда за 2 часа. Мы спросили про достопримечательности в Таре. Он сказа, что никаких особых памятников там нет, просто место такое. Мы поняли, что нам туда не надо. Ранее мы уже были возле побережья, куда высаживались викинги, то там был только современный памятник в стиле Церетели.

Постепенно Кирэн стал своим. Он водил автобус и одновременно разговаривал с девушками, повернув голову почти на 180 градусов. Когда впереди появлялся грузовик, все кричали Кирэну, чтобы он смотрел на дорогу. Кирэн показывал, как на скорости 80 миль в час он может рулить ногами. Действительно получалось, только страшно было находиться в автобусе. По вечерам, оставив большинство группы в отеле, Кирэн катал нескольких девушек по окрестным местам. Когда он провожал нас в аэропорт, многие девушки плакали. Мы даже фантазировали, что кто-нибудь из группы, например я, может обменяться с ним паспортами, чтобы он вернулся с группой в Россию, а я остался. В России он смог бы устроиться водителем маршрутного такси. Когда Кирэн услышал, что теперь его зовут Сергей Голованов, то он еще соглашался, но когда узнал, что у него в России 4 детей, решил остаться шофером в Ирландии.

Группе предстояло посетить еще одно место религиозного почитания - гору Святого Патрика. По рассказам Кирэна, это небольшой холмик, увенчанный крестом. В туристических буклетах это выглядело живописной высотой. Гора оказалась настоящей. Относительная высота - 800 метров. Когда она показалась на горизонте, все поняли, что будет трудно. Кирэн притормозил автобус, когда мы подъехали к подножью. Стоял ясный солнечный день, температура была около 20 градусов. У подъема находился традиционный ирландский паб, некоторые члены группы решились переждать мероприятие в нем. Но, следую призванию, большинство потянулось вверх. На начале маршрута возле статуи Святого Патрика весело грелись на солнышке туристы, все они были в альпийских ботинках, штормовках и с маленькими рюкзаками. Девушки из нашей группы догадались, что вечерние платья с туфлями на шпильках им больше не понадобятся. В ларьке продавались темные очки и деревянные альпенштоки. Альпеншток, представлявший собой простую, выпиленную из кустарника палку, стоил 2 евро. Аренда - 1 евро. Я хотел пошутить, что можно дописать "Ударить продавца альпенштоком - 3 евро", но понял что такая острота из уст служителя церкви неуместна.

Первые 200 метров вертикального прохождения проходили по травянистому склону, который сменился глиняной поверхностью. Потом узкая тропа выводила сквозь камни на промежуточный перевал. Там дул сильный пронизывающий ветер и туристы обычно одевали штормовки с капюшонами. Я застегнул куртку и понял, что нужно подняться на вершину как можно быстрее и потом сразу, не задерживаясь, спуститься в долину, чтобы не простудиться. Я сильно перетянул шнурками свои чечеточные ботинки "Экко" и в темпе пошел по каменной тропе, обгоняя другие группы. Спускавшиеся туристы улыбались и пропускали меня. Потом шофер Кирэн сказал, что на гору Патрика обычно восходят люди за какие-нибудь смертные грехи. Поэтому люди улыбались и молча фантазировали, что священник мог такого накуролесить, чтобы забираться на гору. Через час тяжелого подъема по каменному уклону в 45 градусов, я вышел на вершину, где находилась часовня святого Патрика. Кроме нее по 4 концам света были выложены пирамидки из каменей поклонниками языческих культов. На вершине следовало прочитать несколько молитв "Отче наш", Песнь Пресвятой Богородице и Символ веры. Щелкали молнии фотоаппаратов, туристы в мощную оптику разглядывали окрестности на многие десятки километров. Особенно живописным выглядели заливы Атлантического океана. Продувающий насквозь соленый ветер заставил меня быстро спускаться с горы. Когда из под моих ног начинали скатываться камни - "учебники" (как называют их туристы), я останавливался и переводил дыхание, чтобы камни не попали в других людей. Наконец я вышел к статуе у подножья, двигательные мышцы болели. Возле дороги находился страшный памятник ирландскому великому голоду средины позапрошлого века. Он представлял собой бронзовый парусник, вокруг которого парили скелеты. На постаменте было написано, что во время голода умерло один миллион ирландцев, миллион ирландцев эмигрировало в Шотландию и миллион в Америку. После Великого голода, как рассказывают, в Ирландии был отменен пост по пятницам. Одним из главных отправных точек эмиграции был Уэстпорт, рядом с которым мы находились. Напротив памятника находился придорожный паб. Там отдыхали после трудов местные труженики села. Подъехал клошар в шерстяном пальто и резиновых сапогах. Он молча выпил пинту "Гиннеса", сел в свой полугрузовой "Форд" и поехал дальше. Стены кабака были увешаны разными предметами, портретами из журналов и пивными этикетками. Вскоре показался автобус Кирэна, который в гору не ходил, а ездил катать девушку и угощать ее спиртными напитками в бар.

Все отели города были заняты туристами из Америки. Западное побережье Ирландии было районом массовой эмиграции в Америку. Сто лет спустя потомки голодных ирландцев приезжают, чтобы припасть к корням. В городе есть несколько генеалогических обществ, где по фамилии могут сказать из какой местности происходит их обладатель. Американцы посещают место происхождения, щедро жертвуя на содержание храмов и поминовение усопших предков. Из-за наплыва туристов места в отелях Уэстпорта обычно бронируют за год. Цены в городских магазинчиках близки к запредельным, за жестянку "Кока Колы" просят полтора евро. В центре города на площади Независимости находился паб "Октагон", где пятиминутный выход в Интернет стоил чуть ли не дороже, чем порция виски "Тулламор Дью". Первый раз мы ночевали в скромных условиях общежития "Старая мельница", которая согласно названию находилась в слегка отремонтированной мельнице эпохи норманнского завоевания. Нам предоставили шестикоечную каморку, по размерам с купе поезда. Сортир напоминал туалет в провинциальном российском ПТУ. Уставшие от восхождения на высокую гору мы были рады всему, тем более даром. Отдельно находился душ. В "Старой мельнице" ночевали обычно отдыхающие студенты. Они орали и бились о стенку всю ночь. На следующее утро дежурный по общежитию сдержано предложил нам скромный завтрак, лицо у него было несколько помятое.

Субботним утром я проводил группу в Гэлуэй, а сам должен был ехать в Дублин, чтобы принять участие в воскресной Божественной литургии. Я вышел по плану города на остановку автобуса "Bus Eireann". Вскоре подъехал огромный "Вольво". Билет до Дублина стоил всего 15 евро. В билете было написано, что багаж можно поставить самостоятельно в грузовое отделение, но компания не отвечает за его сохранность. Путешествовать на автобусе дешево, но долго. Междугородный автобус пересекает Ирландию с запада на восток, а это всего 300 километров, за 6 часов. Автобус останавливается в центре каждого маленького города. Возле многих из них находятся современные индустриальные деревни. Крупные электронные компании строят приземистые сборочные корпуса, утопающие в цветах, дома для сотрудников, школы и супермаркеты. Так выглядит ирландское экономическое чудо без заводских труб и доменных печей. В городе Атлон, находящемся на полпути, автобус делал большую остановку, сменился водитель. Пассажиры перекусили кофе и сэндвичами в буфете. Вскоре утомительное путешествие закончилось: автобус въехал в двухэтажный Дублин и завернул в терминал автобусного вокзала.

Меня встречал в подряснике с крестом архимандрит Сергий Келехер, который отвез меня на постой к своему алтарнику Деклину Шихи. Сам Деклин был по профессии бухгалтером и работал в крупной фирме. Кроме того он был приходским активистом и кроме греко-католического прихода отца Сергия, еще ежедневно ходил на Мессу в свой родной приход. Стены дома были увешаны иконами. На его личном алтаре постоянно горело несколько свечей. Лазерный проигрыватель непрерывно воспроизводил акафисты. Деклин провел меня по району в центре города и рассказал о жизни. За последнее десятилетие из-за стремительного экономического роста в Ирландии резко подорожали квартиры, в страну приехало множество эмигрантов. Ну и прочие трудности. Деклин показал мне дом, где живет премьер-министр. Обычный дом, как у всех. Вокруг находилось несколько закрытых школ и больниц, принадлежавших католическим орденам. Соседи тепло приветствовали Деклина, он говорил, что я из Сибири, все удивлялись.

На следующее утро меня разбудил голос Деклина, который внизу громко молился по четкам. Я вышел прогуляться по утреннему городу, Недалеко находился большой готический храм Святых Петра и Павла. Началась утренняя Месса, храм был полон людьми. Возле него находилось 2 маленькие готические церкви, принадлежавших ранее методистам и пресвитерианам. В них находились теперь адвокатские конторы. Я решил побродить по городу. Город постепенно наполнялся людьми. Я внимательно посмотрел на его силуэт и увидев стальную иглу, направился к ней.

Возле стадиона стали попадаться группы болельщиков с бело-синими шарфами и шляпами. Это - фанаты футбольного клуба "Лиш". Болельщики тихо бесчинствовали в своем кругу. Их становилось все больше и больше, их нужно было обходить. Ускорив шаг, я вышел на проезжую часть. Наконец болельщики постепенно пропали. Я посидел в Интернет-кафе, благо в Дублине их было много. Эмигранты, обычно африканцы и индусы, арендовали каналы связи и продавали через них выход в Интернет и телефонию. Через такой "Колшоп" можно было позвонить в Россию в десять раз дешевле, чем из обычного автомата.

Возле студенческих общежитий наблюдалось еще одно столпотворение. Студенты организовали массовую демонстрацию против оккупации Ирака, раздавали листовки и приглашали желающих садиться в арендованные автобусы для выезда на загородный митинг. Над бурлящими молодыми людьми развевались красные знамена с портретами Че Гевары. Активисты деловито грузили в багажные отсеки автобусов ящики с "Кока-Колой". Гарды (ирландские полицейские) с трудом загораживали своими телами дорогу, давая проезжать машинам. Несмотря на воскресенье, магазины были открыты и центр города был наполнен туристами.

К трем часам пополудни я пришел в ораторий Святого Кевина. Вокруг находились индийский ресторан и китайское Интернет-кафе. Дорога к храму была завалена мусором и даже фекалиями. Отец Сергий уже облачался к службе в греческое облачение. Он только что вернулся из Австралии, где пришел в полный восторг от богослужения в старообрядческом храме и продолжал по инерции совершать двоеперстие. Он рассказал, что приехал в Дублин более десяти лет назад по приглашению Архиепископа Дублинского для духовного окормления украинских эмигрантов. Ранее в Ирландии из греко-католиков был только епископ исповедник Николай Чарнецкий, умерший после заключения во Львове в 1958 году. В честь него была написана икона "Св. Патрикий Ирландский и блаж. Николай Чарнецкий", которая является символом общины. Первыми участниками богослужений стали прихожане Прокафедрального собора, увлеченные византийским обрядом. Первые богослужения происходили на греческом языке, которыми архимандрит как русским и украинским владеет неплохо. Потом в церковь стали приходить эмигранты из Западной Украины и отец Сергий издал текст Литургии с параллельными текстами на украинском и ирландском языках. Перевод Литургии на древний кельтский язык - один из главных трудов его служения в Дублине. Отец Сергий по происхождению был ирландцем, долго служил в Америке среди русской и украинской диаспоры. Он знал множество интересных случаев из духовной жизни, свидетелем которых был или слышал от предшественников. Из-за того, что в украинском молитвеннике вставка "филиокве" стояла в скобках, то здесь она вообще была закрашена белой краской, что говорило о мужественности и ответственности архимандрита в отстаивании чистоты византийского обряда в Католической церкви.

За четверть часа перед службой прихожане собрали иконостас. К начальному возгласу храм быстро наполнился молящимися. Литургия с крещением младенца служилась более двух часов. Отец Сергий сказал прихожанам: "Все время вы слушали как ирландец говорит по-украински, сегодня по-украински будет говорить русский". После Литургии состоялось традиционное чаепитие. Ближе к семи вечера прихожане разошлись. Отец Сергий пригласил меня на традиционный ужин. В его компактную "Тойоту" набилось несколько приходских активистов. Архимандрит взглянул на телемонитор, показывавший улицу и нажал газ. Автоматические ворота открылись и машина выехала из уютного соборного дворика на мирскую замусоренную улицу и помчалась в центр города. Всю дорогу отец Сергий комментировал межрелигиозные отношения в городе, поминая недобрым словом английскую оккупацию. Машина затормозила возле китайского ресторана в районе Тринити-колледжа. Гости ресторана невольно посмотрели на нас в подрясниках с крестами и продолжили ужин. Вокруг сидели простые ирландские трудящиеся, которые в воскресный день решили не готовить пищу сами. Можно было видеть несколько семей, компании молодежи и пенсионеров. Ужин продолжался довольно долго, отец архимандрит обсуждал приходские дела и рассказывал о поездке в Австралию на понятном английском. Рядом сидел русский эмигрант, который обратился в католичество в начале перестройки в московском храме Св. Людовика, потом уехал в Аргентину по израильской визе. Сейчас он работал в Дублине в офисе крупной электронной компании. Он сказал, что ему наскучило зарабатывать деньги, хочется чего-то духовного.

Пока активисты общались между собой отец Сергий рассказал мне о том, как в молодости он посещал церковь восточного обряда в Фордамском университете отцов иезуитов. Туда часто приезжал по экуменическим делам митрополит Никодим Ротов (вечная память). Он был легендарной личностью, т.е. про него всегда рассказывали множество легенд и историй, которые отец Сергий и поведал мне.

В Нью-Йорке жил диакон Американской Автокефальной церкви, который подрабатывал шитьем облачений на заказ для всех юрисдикций. Его квартира напоминала склад ткацкой фабрики. Главным покупателем диакона был митрополит Никодим, который во время приездов в Нью-Йорк скупал не только готовые архиерейские облачения, но даже ткани и фурнитуру. Главной изюминкой было то, что Никодим всегда расплачивался наличными долларами, которые пачками доставал из карманов своей рясы. В Штатах за подобные дорогие вещи обычно расплачиваются чеками. Крупные суммы наличных имеют криминальный оттенок, поэтому честные бизнесмены их не берут, несмотря на уход от налогов. Чудачество Никодима было всем известно. После очередного налета на ателье диакона и ураганной скупки всего за наличные, взгляд митрополита упал на митру дивной красоты, одиноко стоящей на шкафу.

-А это что?

-Это не могу. Это заказ Владыки Лавра.

-А Владыки Лавра! Подожди немного! - с этими словами Никодим подбежал к шкафу и нахлобучил митру.

Владыка Лавр был епископом Зарубежной церкви и главным врагом Никодима и вообще всего советского. Во время приездов Никодима в США, Владыка Лавр произносил грозные проповеди и публиковал статьи в эмигрантских газетах, называя гостя "переодетым генералом КГБ" и "кровавым митрополитом". "Куда не доехал красный танк, туда пришел красный поп!" - метал молнии Лавр с амвона.

Никодим подошел к зеркалу и стал кривляться, изображая Лавра. От души поиздевавшись, Никодим снял митру и поставил ее на место. Перед уходом он довольно сказал:

-Только не говорили Лавру, что я ее мерил. А то он будет ее стирать в ушате со святой водой.

В другой раз митрополит обманул иезуитов.

В подвале Фордамского университета находил большой магазин икон, книг и восточной церковной утвари. Ответственный иезуит постоянно просматривал каталоги мастерских и издательств по всему миру, выписывая новые изделия по почте. Нужно сказать, что это были дорогостоящие изделия ручной работы, не софринская бижутерия. Во время визитов гостям из Московской патриархии обычно дарили по иконе.

Однажды в университет позвонили из советского консульства и сказали, что митрополит Никодим собирается нанести экуменический визит дружбы. На ступенях университета построились преподаватели иезуиты во главе с отцом ректором. Показался большой лимузин с дипломатическими номерами. Впереди сидел Владыка, а заднее видение было заполнено ящиками. Машина тормознула, из нее вышел Никодим и с шофером и, не глядя на иезуитов, деловито направился прямо в магазин. Помощник стал заносить пустые картонные ящики, а Владыка стал складывать туда все образцы продаваемых товаров. Иезуиты переговаривались между собой, рассуждая, неужели Никодим будет расплачиваться пачками наличных, как про него говорят. После того как шофер вынес из магазина последний ящик, Владыка, наконец подошел к руководству университета и тепло поблагодарил за все. В конце разговора, он преподал всем благословение и быстро сел в машину. Задние колеса взвизгнули, несколько раз провернувшись на асфальте, машина сорвалась с места. Из магазина выбежал продавец со счетом на несколько десятков тысяч долларов. Ошарашенные иезуиты смотрели вслед. Но владыка знал, что иезуиты - люди интеллигентные и в эру экуменизма не будут его разыскивать.

Потом мы все распрощались, архимандрит пожелал мне Ангела Хранителя в дорогу и Деклин заказал такси. Машину вела женщина средиземноморского вида. Деклин обсуждал с ней итоги футбольного матча, как будто он ее хорошо знал. Как оказалось, ирландцы общаются друг с другом очень неформально, ибо они считают друг друга почти родственниками.

На полпути Деклин вышел, а таксистка повезла меня за город в "Эммаус", куда уже вернулась наша группа. Попетляв немного, спросив у прохожих дорогу, вскоре мы уже остановились у входа в гостиницу.

На следующее утро нас ждал дублинский аэропорт. На вылете не было ни пограничников, ни таможни.

О. Сергий Голованов, г. Омск

Омск-Бурмистрово, октябрь 2003 г.