Черный рыцарь, смертельно раненный, представлял для него загадку. Людовико из Неаполя. Он никогда о нем не слышал, а он-то думал, будто знает всех самых бравых рыцарей ордена. Еще с ними был мрачный одноглазый молодой человек, которого Эскобар де Корро называл Анаклето. Орланду думал сначала, что эти люди товарищи Тангейзера. Но потом на них напал в ущелье Борс и едва не перебил всех. Людовико теперь сидел в седле, наклонившись вперед. Он делал короткие неглубокие вдохи. Его терзала невыносимая боль. Людовико заметил, что Орланду смотрит на него, и поднял голову.

— Ты рад, что остался дома? — спросил он.

У него был мягкий голос. Черные, как обсидиан, глаза по-прежнему светились чем-то похожим на любовь.

— Да, господин, — ответил Орланду. — Я ваш вечный должник.

Людовико сумел улыбнуться.

— У тебя манеры и выправка взрослого мужчины. У кого такой мальчик, как ты, мог этому научиться?

— У великого капитана Матиаса Тангейзера, — сказал Орланду.

Людовико кивнул, словно именно так он и думал.

— Лучшего наставника и быть не может.

Смущение Орланду усилилось.

— Так, значит, вы с ним знакомы?

— Мы неразрывно связаны с ним по воле Господней. Что же касается твоего долга, считай, что он уже оплачен, и оплачен с лихвой.

Улыбка Людовико превратилась в гримасу, когда боль пронзила ему внутренности, он согнулся пополам. Он не издал ни звука, спазм прошел, и Людовико снова поднял голову.

— Я хотел отвезти тебя к матери, к леди Карле, в Мдину, но горы прикончили бы меня сразу.

Он снова качнулся вперед, сгибаясь.

Вопросы роились в мозгу Орланду. Анаклето выехал вперед, забрал поводья из слабеющей руки Людовико и передал Орланду.

— Отвези его в госпиталь, — сказал Анаклето. — Отыщи отца Лазаро.

Орланду кивнул, а Анаклето развернулся, хлестнул коня и помчался вниз с холма. Орланду проследил за ним. Внизу, по разоренной долине Марса, в их сторону, оставляя за собой пыльный след, мчался галопом всадник. Его конь был цвета только что отчеканенной золотой монеты, а хвост у него был светлым, как пшеница. Волосы всадника развевались на ветру и отливали медью в свете идущего к западу солнца.

Орланду произнес:

— Тангейзер…

Людовико тоже увидел его. Он крикнул вслед своему товарищу, словно желая его остановить:

— Анаклето!

От произведенного усилия он снова согнулся. Анаклето не обратил внимания на окрик. Орланду чувствовал, что какое-то черное дело затевается среди голой равнины, он больше всего на свете желал убедиться, что с Тангейзером не случится ничего дурного. Но, каким бы тайнам ни предстояло здесь раскрыться, этот храбрый рыцарь нуждался в хирурге, и Орланду хотел ему помочь. Он двинулся вперед, ведя лошадь Людовико.