Не успел он раскрыть рот, как Карла сказала:

— Надеюсь, вы хорошо выспались этой ночью.

Тангейзеру ее замечание показалось довольно ехидным, как, впрочем, и улыбка. Он еще на шаг отошел от Ампаро и разразился горячей речью.

— Если уж вы спросили, большую часть ночи я провел на ногах, — сказал он, — рискуя лишиться жизни или конечностей во вражеском лагере, когда старался приблизить осуществление нашей общей мечты.

— Нашей заветной мечты?

— Именно ее.

Карла окинула взглядом плотные ряды раненых, и он понял, что в ней ожили прежние сомнения.

— Из каждых десяти человек, которые с оружием в руках поднялись на защиту города, девять уже покойники или близки к тому, — сказал Тангейзер. — Вы служили им, отдавая больше души, чем требовали от вас честь, или долг, или даже сам Господь Бог. Если мы переживем этот день, у нас появится возможность послужить Орланду. И нам самим.

Карла взглянула на него. Он улыбнулся. Она кивнула. Он жестом подозвал Ампаро.

— Оставайтесь здесь и держитесь вместе, — сказал Тангейзер. — Никуда не уходите. Я вернусь с наступлением темноты. Будьте готовы.

* * *

Тангейзер выяснил, что этой ночью не только он совершал вылазку. В предрассветные часы Андреас де Мунатонес, певец, танцор и рыцарь Сантьяго из Астурии, возглавил отряд, спустившийся под землю по вырытым христианами встречным тоннелям. После яростной схватки в свете факелов саперы, мамелюки и лахимьи были повержены, две укрепленные балками турецкие галереи, змеями уходящие в сторону ничьей земли, забросаны снарядами с горючей смесью. Мальтийские саперы вытащили Андреаса из второй галереи с киркой, торчащей из груди, и отнесли его в Сан-Лазаро, где он скончался во время утренней мессы.

Подобные вылазки, несмотря на всю отвагу, не смогли предотвратить продвижения нескольких других тоннелей, набитых порохом, которые турки подвели под самую стену. Три заминированные шахты взорвались, принеся огромные разрушения, в качестве прелюдии к наступлению.

Тангейзер с Борсом, которые решили испытать судьбу в одном строю с северянами, видели, как рванули шахты, когда они подходили к бастиону Германии на левом краю христианских фортификаций. Внутренняя стена Кастильского бастиона, которую восстанавливали много мучительных недель, была уничтожена за мгновение. Между бастионами Италии и Прованса тридцатифутовый отрезок куртины обрушился в ров. Два десятка защитников были погребены под каменными завалами. На вершине холма Санта-Маргарита был развернут санджак-и-шериф. Огневой вал от турецких осадных орудий залил светом гребни холмов. И когда клубы дыма скатились вниз в долину и силы джихада в очередной раз объединились, тысячи гази ринулись через равнину Гранд-Терре, намереваясь осуществить волю Аллаха.