— Ну да, — сказал Борс. — Клянусь своими потрохами, это Орланду ди Борго.

* * *

На их призывные жесты мальчишка кинулся к ним, подхватив по пути оставленную Тангейзером булаву. Значит, он наблюдал за ними. Ощущение было странное. Орланду встал перед ними, раздувшись от гордости, словно индюк, ведь его позвали два таких гиганта на поле боя, и отсалютовал. Под слоем грязи черты его лица дышали юностью. Глаза — насыщенного светло-карего цвета. Тонкий нос и изящно очерченные губы. Судя по виду, сообразительный парень и, надо думать, с хитрецой. Все это Тангейзер воспринял с одобрением. Ему казалось, он улавливает в нем что-то от Карлы — возможно, некую природную чувствительность, — и ясно видит в длинных конечностях и высоком лбе черты его отца, Людовико.

— Так, значит, ты Орланду Бокканера, — сказал Тангейзер.

— Орланду ди Борго, мой господин, — поправил его мальчишка. Он склонил голову. — А ты прославленный капитан Тангейзер.

— Ну и заставил же ты меня поплясать, — ответил ему Тангейзер.

Мальчик держался настороженно, словно обвиненный в чем-то нехорошем, но совершенно не понимающий, в чем именно. Блестящей вещицы не было видно.

— А что ты забрал у покойника? — спросил Тангейзер.

Он видел, что Орланду собирается солгать. Тангейзер протянул руку. Мальчишка тряхнул кистью, и у него в ладони оказался кинжал. Мастерски спрятанный в рукаве. Он протянул его Тангейзеру с тоскливым видом человека, навсегда расстающегося с чем-то ценным. Ножны были из травянисто-зеленой кожи, отделанные серебром. Он вынул кинжал. В рукоятку был вставлен изумруд.

— Это называется ханчер, — пояснил он. — Личное оружие корбаси, турецкого рыцаря. При желании ты мог бы им бриться, если бы у тебя была борода. — Орланду пожал плечами, намереваясь непринужденно принять свое поражение. Тангейзер спрятал клинок обратно в ножны. — «Льву принадлежит все, на что он наложил свою лапу», — процитировал он. Потом протянул кинжал Орланду, и мальчик облизнул губы. — Следи, чтобы испанцы не увидели, а не то теперь придется опробовать его на их ребрах.

Кинжал исчез так же мгновенно, как появился, и Тангейзер улыбнулся.

— Идем, — сказал он, — Борса надо немного подштопать, и я не хочу, чтобы он оставался в строю, потому что это надолго.

— Я буду служить тебе, мой господин? — спросил Орланду. Кажется, эта перспектива наполняла его восторгом.