За все время переговоров со Старки, с капитанами кораблей и рыцарями она ни разу не проговорилась о причине, по которой хотела вернуться домой, и таким образом, только укрепляла их во мнении, что она просто истеричная женщина, какой они и без того ее считали. Только Ампаро знала. А Карла держала в тайне свои мотивы не из одних только дипломатических соображений. Она хранила тайну из стыда. У нее был сын. Незаконнорожденный сын, отнятый у нее двенадцать лет назад. И ее сын, она была твердо уверена, живет на Мальте.

Она открыла стеклянную дверь, выходящую в сад. Дальние родственники ее семейства — семейства Мандука — уехали на Капри, спасаясь от сицилийского лета, и оставили в распоряжении Карлы гостевой дом. Он был элегантен и удобен для жизни. Была здесь и прислуга: кухарка, горничная и откровенно презирающий Карлу дворецкий по имени Бертольдо. Она уже просила Бертольдо доставить письмо капитану Тангейзеру, но, увидев, с каким наигранным потрясением дворецкий воспринял ее просьбу, поняла, что у нее уйдет несколько дней, чтобы заставить его подчиниться. Да и все равно, из-за своего неколебимого высокомерия Бертольдо наверняка провалил бы возложенную на него миссию, а то и вовсе пал бы от руки владельца «Оракула».

Карла выглянула в сад. Ампаро стояла на коленях перед цветочной грядкой, погруженная в беседу с высокой белой розой. Подобные эксцентричные поступки были обычны для этой девушки, и Карла даже завидовала вольности ее духа и тому, что она позволяет себе такие вещи. Пока она наблюдала, в ее мозгу зародилась идея. Карла не побоялась бы пойти в «Оракул» сама. Ее первой мыслью и было отправиться туда лично. Она довольно часто вела переговоры с купцами в Бордо. Однако она понимала: лезть в берлогу к этому Тангейзеру с его дурной репутацией — это значит поставить себя в уязвимое положение. Если бы удалось уговорить его прийти к ней, здесь, в обстановке, подтверждающей ее силу, преимущество было бы на ее стороне. Ампаро, понимала она теперь, сумеет привести Тангейзера на виллу Салиба гораздо вернее, чем она сама. Если уж нельзя просто послать к нему слугу, Ампаро станет самым странным посланником, какого когда-либо принимал этот человек.