— Земля призывает к себе этого старика, — сказал он. Это выражение было Карле неизвестно, но Матиас не стал объяснять. — Мне лучше пойти на стену.

— Я буду молиться за вас, — сказала Карла, — даже если вы не боитесь Бога.

— Я не стану отказываться от молитв за себя, к какому бы богу они ни были обращены.

Он посмотрел на них обеих в последний раз, отсалютовал рукой и пошел по улице. Впереди него она видела старика, он шел, подпрыгивая и дергаясь, между двух ровно вышагивающих стражников. Старик закинул голову и издал траурный собачий вой, и Карла вдруг поняла, что с самого приезда она не увидела и не услышала на острове ни одной собаки. Как странно, подумала она. Сержант ударил старика кулаком, а потом все трое скрылись за углом.

Матиас повернул вслед за ними, и, хотя она очень хотела, он так и не обернулся.

Она поднялась на ступеньку и обнаружила, что у Ампаро такой же скорбный вид, как у нее самой. Карла взяла ее за руку, и они крепко обнялись. Она чувствовала, как колотится сердце Ампаро, так же часто, как и ее сердце. Все в ней сжалось от страха за Матиаса, от страха и от чего-то еще. Возможно, она влюбилась. Она посмотрела на Ампаро: ощущает ли девушка то же самое? Внутреннее чутье твердило, что ощущает. И не только чутье, это было ясно написано на несимметричном лице Ампаро. Если это и так, сказала себе Карла, значит, такова воля Божья, а у Бога на все есть причина. Она решила принять с готовностью все, что Он пошлет ей в испытание. Какая-то мудрость, настолько глубокая, что могла исходить только от самого Христа, зародилась в ней. В ближайшие дни избытка любви, какова бы ни была ее природа, не предвидится. А без любви все они ничто. Хуже того, без любви они будут прокляты.