42

германцы имеют только видимых богов, от которых получают явную помощь, а именно солнце, Вулкана (=огонь) и луну, о других же богах даже не слышали95. Иначе говоря, Цезарь утверждал, что у германцев отсутствуют антропоморфные божества, то есть политеистическая система, но зато есть культ небесных тел и огня, то есть одушевленных объектов природы. Бросается в глаза сходство с описанием Геродотом религии персов, на что обращал внимание О. Шрадер96, при этом не следует приписывать Цезарю литературного заимствования — перенесения на германскую почву этнографического литературного шаблона97. Противоречит такому взгляду и характер самого произведения, возникшего на основе собственных наблюдений Цезаря, а также данных, собранных на местности, и официальная задача описания, долженствующего доказать более низкий уровень германской культуры того времени по сравнению с галльской, и тот факт, что Цезарь сам был в Германии и имел возможность собирать данные о культуре населяющих ее народов — зачем же ему было обращаться к некомпетентной в германском вопросе литературе или же судить о германцах на основании сравнительных данных, если он имел о них непосредственные данные. Поэтому можно согласиться со Шрадером, что сходство сообщения Геродота о религии персов и Цезаря о религии германцев имеет объективные основания98. Однако сходство обоих описаний отнюдь не полное. В частности, Цезарь не упомянул о почитании небосвода, хотя соответствующий культ не был чужд германцам (см. далее). Сообщение Цезаря, таким образом, никоим образом не исчерпывающе, хотя в определенных рамках не расходится с действительностью. Он наглядно доказывает, что германцы в конце I века до н. э. не знали политеизма. В то же время в сообщении Тацита нашли отражение политеистические верования германцев.

Высшие формы культа германцев того времени обнаруживают два вида почитаемых объектов. Одни — это, без сомнения, собственно германские, известные Тациту наверняка на основании информации от короля семнонов Масиоса, который в 92 году был в Риме вместе с пророчицей по имени Ганна. Именно Масиос должен быть источником сведения о главном семнонском божестве, имени которого Тацит не привел, однако подчеркнул его господствующую роль всеобщего повелителя: regnator omnium deus (Германия, гл. 39). В соот-

43

ветствии с преобладающим среди исследователей мнением, это был бог неба *Tiwaz (Ziu, Zio, ст. норд. Туг), имевший уже антропоморфные черты". Вторым божеством была богиня Нерта, почитаемая северными соседями семнонов и являющаяся персонификацией земли-матери. Тацит упомянул также сына земли Туистона, отцом которого следовало бы признать Тиваза (хотя Тацит не говорил об этом). Туистон считался прародителем германцев; очевидно, германцы помнили о космогонической легенде, лежащей в основе культа неба. Германия Тацита позволяет сделать вывод: германцам был знаком прототеизм, и у них обозначились зачатки «космогонического» политеизма (Тиваз-Нертус-Туистон), возникшего, по-видимому, под римским влянием. Это не был, однако, подлинный развитый политеизм. Как собственно германский квалифицировал Тацит лугийский культ двух братьев Алков («Кастор и Поллукс»), почитаемых в Силезии, однако он был наверняка кельтского происхождения по причине проникновения на эти земли кельтов. Объекты культа второго типа у германцев Тацит наделяет именами римских Меркурия, Марса, Геракла, а также египетской Изиды. Принято считать, что эти имена возникли в качестве римской интерпретации определенных германских божеств, с чем, однако, трудно согласиться. Ведь в способе трактовки Тацитом обеих этих культовых групп отчетливо заметно различие. Говоря о римской группе—в отличие от собственно германской — он не приводит никаких связей с германской средой, культ Изиды признает заимствованным (peregrinum sacrum), хотя ничего конкретного не может сказать о его происхождении; говорит о пребывании Геркулеса в Германии, что естественно должно объяснить присутствие там его культа. Генезис восприятия культа Меркурия и Марса не требует объяснения, поскольку функции этих богов указывали на торговые и военные отношения Рима с Германией. Заимствованные божества со временем были соотнесены германцами с определенными отечественными верованиями и именами. Таким образом римский Меркурий превратился в германского Водана, бывшего демона, повелителя мертвых (подобную функцию, помимо прочих, исполнял и Меркурий, отсюда и это отождествление), Марс, соперничающий у германцев с Меркурием за культовое первенство, — в Тиваза, Геркулес — по-видимому, в Дон-нара, в то время как культ Изиды исчез. Таким образом, у