270

бека), а его сын был отравлен, поскольку «ни одно добро не остается без награды, а ни одно зло — без наказания»871. Несмотря на всю гордость за князей в связи с их славными военными подвигами и служением отечеству, он ставил выше их мужества успех молитвы, обеспечивающей покровительство Божества. Чужда была ему мысль о священной роли вооруженной борьбы с неверными в защиту религии, воплотившаяся в крестовых походах872 . Свое убеждение он выразил при сравнении двух плоцких епископов первой половины XII века, Симона и Александра. Второй из них соединял обязанности епископа и рыцаря и этим заслужил величайшее уважение Кадлубека; однако выше Александра он ценил Симона, который воодушевлял на битву воинов, однако сам не принял в ней участие, а удалился на молитву и не прерывал ее вплоть до одержания победы873 . Также и епископ краковский Пелка вместе с духовенством своей церкви своими молитвами сделал так, чтобы дезориентированные заговорщики, которые во главе с Болеславом Мешковицем захватили Краков, попали в руки Казимиру Справедливому874 . В другом месте автор утверждает, что в тот момент произошло вмешательство божества875 . В своей концепции о посреднической роли церкви в вызове вмешательства sacrum Кадлубек предпочитает выпрошенной милости — вмешательство. Впрочем, вмешательство в его хронике — редкое явление. Автор не отличается точностью в передаче фактов, тем не менее он устанавливает между ними причинно-следственные связи естественного характера. Этот естественный исторический процесс лишь изредка нарушается благодаря вмешательству sacrum. Не кажутся убедительными выводы Бальзера о неком мистицизме Кадлубека876 , вытекающие в основном из терминологии этого хрониста, употребляющего слово питеп для определения божества. По мнению Бальзера в питеп проявляется «какое-то тайное, более тесное единство этого божества с человеком, управление его судьбой, основанное на какой-то высшей любви, связывающей божество с творением: взгляды, сформированные именно на основе мистической спекуляции»877. В действительности питеп означает у Кадлубека то же, что мы называем sacrum, а факт, что питеп совершал miracula, не отличает его ничем от sacrum878 . Используя метод Бальзера, мы должны были бы огромную часть средневековой литературы квалифицировать как мистическую, но тогда этот термин утратил бы свое спе-

271

цифическое значение. Мистицизм бы находился в границах третьей бескорыстной функции религии, а тем временем Кад-лубек был в вопросах религии утилитаристом и вообще писателем в сущности столь же трезвым, как и Галл, хотя и пользовался напыщенным стилем и искусственным языком.